Антропогенные мифы. Легенды и мифы Древней Греции. Антропологические мифы древней греции. Космогонические и антропогонические мифы
Индивидуальное пространство человека в былые эпохи характеризовалось большей упорядоченностью и размеренностью. Количество информационных потоков было ограниченным, информационное давление на индивидуума было минимальным, объёмы перерабатываемой им информации были постоянными на протяжении целых веков, а их долевое увеличение происходило крайне медленно.
Графическим символом человеческого мышления прошлых веков можно избрать прямую линию, начало и конец которой обладают практически одинаковой информационной толщиной и насыщенностью, т.е. количество понятий, усвоенных в первой трети жизни, увеличивалось незначительно к концу жизни, если сравнивать это со степенью их увеличения в нашу эпоху.
У древнего человека формированию упорядоченного мышления, не знавшего хаоса понятий, способствовала мифология. В текстах мифологического характера сохранялась упорядоченность действующих лиц, их слов и поступков. Мифологические сюжеты органично вписывались в сознание древнего человека, наслаиваясь на его морально-категориальный аппарат (этика, религиозность, брак). Человек чувствовал себя частью мифологического концепта, который составлял львиную долю народного фольклора того времени.
Осевой фигурой мифологического концепта наряду с мифическими существами является человек-герой с высоким морально-социальным статусом - он либо мудрец, либо воин. Стоящие ниже по шкале морально-социальных качеств (робкие ремесленники, несмелые пахари) главными действующими лицами мифа не становятся. Сюжет мифа не вертится вокруг таких прозаических фигур. Для древних людей эйдос совершенного человека обязательно включал в себя мужественность и стойкость характера. Мифологический герой - это был концепт человека, которого еще надо достичь. Это был морально-нравственный ориентир в виде вертикали мужества, стремящейся ввысь. Мифологический герой взаимодействует с богами, вступает с ними иногда в соперничество, и даже, порой, побеждает. Психологическая матрица мифологического героя - это морально-физические кондиции выше среднего, обыденного уровня, высокие личностные качества. Герой мифа вынужден преодолевать физические препятствия и моральные искушения.
Мифология шествовала рядом с сакральностью со свойственным ей антропоморфизмом. Человек обожествлял все, что превосходило его физико-психологические возможности, и мифологический герой также являлся божественной фигурой.
Главной характеристикой мифа была его цикличность. Миф представал в виде процедуры вечного возвращения. Мифологический герой - новатор и прогрессист. В мифе заложена идеологическая формула, в соответствии с которой человек способен изменить вселенский порядок под себя или достичь цели, опираясь на мудрость мира. Миф являлся алгоритмом, демонстрирующим основные жизненные положения древнего человека: герой способен изменить реальность, но вынужден учитывать мнения богов.
Миф представлял собой идеологический конструкт с неоспоримым влиянием на формирование политических идеологий более позднего времени. Фигура героя, стремящегося за горизонт, соотносилась с прогрессизмом, боги, повелевающие сохранить статус-кво, служили воплощением консервативной стабильности.
Идеология государств и их внешнеполитические концепции менялись и приобретали новые черты в зависимости от того, какая часть мифолого-героического пантеона принималась за моральный образец при возведении идеологического фундамента политических движений. В XVIII-XIX вв. становится популярен миф о Прометее, о котором говорят французские революционеры, польские повстанцы и т.д., и формируется новый геополитический этос, подкрепленный метафизическими мотивами.
Мифология не может быть секулярной. Секулярность следует рассматривать как антитезу мифологии. Мифология метафизична и ориентирована ввысь. В мифологии отсутствует логика рационализма, и присутствует мифологическая логика. События в мифе реализуются при соучастии высших сил, богов, демонов и т.д. Логика мифа выпадает за рамки рационализма. Соответственно, эйдос человека гармонично вмещал в себя метафизические понятия, а вектор человеческого мышления был направлен вверх, и лишен секулярности.
Для секулярного мышления характерна мелкомасштабность понятий. Отчуждаясь от метафизического пласта, секулярность начинает оперировать понятиями мизерного масштаба, укладывающимися в узкий круг инструментальных понятий о человеке и его окружении. Начинается процесс дробления секулярного мышления на внешне независимые блоки, каждому из которых дается возможность существовать самостоятельно, вне глубокой связи с другими. По степени измельчания этих блоков можно назвать: религиозный культ, науку, идеологию гедонизма. Совершается кульбит, и в результате первое место, занятое ранее религией, занимает гедонизм. Формируется антитеза мифологического мышления прошлого - современное мышление эпохи рационализма.
Герой современности - антитеза героя мифа
Происходят структурные рокировки внутри гедонистической идеологии. Минимализм уступает место ультраминимализму. Происходит измельчание и дробление уже самого гедонизма, движущегося по маршруту «от мелкого - к максимально мелкому». В наше время эти проявления достигают максимума, когда все, что раньше относилось к лично-физиологическому уровню человеческого существования становится темой шумных рекламных кампаний, и предается огласке (реклама предметов интимной гигиены на телевидении и в виде огромных рекламных щитов на улицаx, и т.д.).
Отход от мифологического концепта означает отход от мужественности. Происходит размягчение человеческого духа, гедонизм проникает в сферы жизнедеятельности человека, куда ранее не был вхож по определению. Ушли в прошлое кустарно оснащенные спортзалы с минимумом удобств, меняется сама их воспитательная функция. Место для занятий спортом превращается в место для реализации гедонистических желаний. Простые снаряды заменяются сложными станками с целью свести к минимуму болевые ощущения и прочие физические неудобства спортсмена. Вместо пробежки на улице человек становится на беговую дорожку в теплом и уютном зале. Изобретаются малозначительные приспособления для облегчения физической нагрузки на человека, как то специальные перчатки или атлетические майки для тяжелоатлетов, и т.д. Получить спортивный разряд гораздо проще, чем в прошлые годы. Качественная планка опускается все ниже.
Претерпевать боль и погодные условия считается признаком низкого социального статуса. Обеспеченный человек ходит только в рафинированные спортзалы. Задается новая социальная модель активного спортсмена: максимально смягченного, готового упражнять не столько дух, сколько тело, только в комфортных условиях. Наряду с этим появляются кофе без кофеина, сигареты без никотина, искусственные слабоалкогольные напитки, передовые обезболивающие медикаменты, медицинские лазеры вместо скальпеля, контрактная армия вместо призывной и т.д. На долю индивидуума остается минимальное количество моральных и физических испытаний, он способен подняться до минимального интеллектуального уровня (на радио «Ретро» появились выпуски «Легких новостей», в Британии вышла из печати облегченная версия «Войны и мира» Л. Н. Толстого). Подобные гедонистические тенденции проникают в сферу политики. Сегодня успехом у избирателя пользуется тот, кто предложит максимально гедонистическую модель развития общества.
Отход от мифологической матрицы мышления, когда морально-этические нормы, заложенные в мифологии, не ставились под сомнение, привел к появлению дискретной формы мышления, которая в информационную эпоху приобрела ярко выраженные формы. Общая сумма понятий, усваиваемых современным человеком, превышает их количество у человека прошлого, но лишается метафизической стройности. Мыслительный процесс эпохи мифологического героя и таковой в информационную эру представляют полярную бинарную композицию. В соответствии с установками первого из них человек мыслился как цельность, вплетенная в ткань событий. Характеристикой второго является крайний рационализм, вытеснивший миф из всех сфер жизни, когда религия превращается в инструментарий рационалистического образа жизни, не пронизывает ее полностью, а покоясь на отведенном ей рационалистическим сознанием участке шкалы морально-этических ценностей.
В сознании человека, ориентированного на мифологическую героику, как образец морально-этических норм, не было понятийных разрывов. Низшее мыслилось частью высшего, микрокосм - частью макрокосма. Каждый член общества занимал в социально-иерархической лестнице соответствующую ему ступень, чувствовал себя вплетенным в ткань событий, происходящих за рамками обыденной рациональности.
Для эпохи мифа рациональным был сам миф. Затем миф лишили рационального измерения, параллельно лишая рациональность мифологического содержания, которые были тесно переплетены. Рациональность превратилась в секулярную категорию. Образовался разрыв интеллектуально-метафизических традиций, как предпосылка для формирования упомянутой бинарной композиции.
Как уже было сказано, тотемистические представления о происхождении человека от зверя-предка, вероятно, принадлежат к самым ранним версиям «антропогенеза», потому что они связаны с образом жизни первобытных охотников. По мере развития человеческого общества, изменения образа жизни, возникновения религиозных верований появились другие версии, которые должны были свидетельствовать об уникальном положении человека в мире природы. Его статус господина над всеми живыми существами утверждается религиозными сказаниями о божественном творении: бог-отец, создавший мир, природу, животных и человека - «венец творения», поставил его во главе, над всеми остальными «тварями живыми» (в смысле сотворенными созданиями).
Антропогонические мифы, в которых говорится не о происхождении какого-либо конкретного племени (как в родовых сказаниях о тотемах), а о появлении на земле человека как такового, можно подразделить на три категории в зависимости от сюжета. Судя по всему, сюжеты эти уходят корнями в архетипические представления, то есть, их появление не объясняется внешними факторами: наблюдениями за природными явлениями или культурными заимствованиями. Сходство мотивов обусловлено общими закономерностями мышления древних людей, архетипической основой - матрицей, на которую наслаиваются конкретные образные представления.
Подобных мотивов можно выделить три. В некоторых культурах, отдаленных друг от друга во времени и пространстве, распространен сюжет о создании одного громадного существа, антропоморфного великана, обладающего всеми признаками человека. Другой, не менее распространенный мотив: первоначально боги или бог создают пару человеческих существ, мужчину и женщину, являющихся в дальнейшем прародителями всего человечества. И, наконец, третий мотив повествует о творении первых людей сразу в большом количестве. Обычно боги производят их каким-либо ремесленным способом: лепят из глины, выстругивают из дерева, собирают из костей животных. Попробуем выяснить смысл и психологическое значение каждой из выявленных групп.
1. В мифах о происхождении Первочеловека - громадного великана он представляется эталоном, по которому будут созданы все люди. Этот изначальный образец не обладает признаками пола или же является двуполым. Он - человек вообще. Его андрогинность (двуполость), вероятно, символизирует целостность, полноту, неделимость. Таким в идеале должен быть человек, но это качество целостности, согласно мифам, навсегда утрачено. Вспомните легенду, рассказанную Платоном в диалоге «Пир». Греческий философ воспроизводит миф о первых людях, созданных Зевсом двуполыми, двуликими, обладающими четырьмя руками и четырьмя ногами. В результате какой-то провинности эти персонажи были рассечены богом пополам, так возникло обычное, знакомое нам человечество. Однако потерявшие свою половинку, толкаемые непреодолимой тоской по утраченной целостности люди ищут недостающую часть, каждый свою. Платон объяснял с помощью этого мифа рождение Эроса: он появляется, когда две половинки воссоединяются. К. Г. Юнг иначе трактует миф о Гермафродите. По его мнению, существо, обладающее признаками обоих полов, символизирует целостность, самость, являющуюся недостижимым идеалом полноты, и совершенства для каждого человека.
Изначальный антропос-великан настолько целостен, что он воплощает собой весь космос. Из его тела, как правило, боги создают все части мира. Его глаза превращаются в солнце и луну, дыхание становится ветром, голос - громом. Из плоти делают почву, колени и плечи становятся горами. Кровеносные сосуды обращаются реками, из волос образуется растительный покров. Кости и зубы трансформируются в драгоценные камни и металлы. Подобных персонажей мы обнаружим в разных точках света. Великан Имир - в скандинавской мифологии; первочеловек Пуруша - в индийской. Даже в ветхозаветной апокрифической истории, не вошедшей в Библию, существует подобный персонаж - Адам Кадмон, что означает «человек первоначальный». Он был столь огромен, что напугал своей величиной ангелов так, что они попросили творца уменьшить Адама в размерах. В результате появился обыкновенный человек.
- 2. В сказаниях о первом мужчине и первой женщине неизменно проявляется сопутствующий мотив грехопадения. Двое разнополых представителей рода человеческого никогда не оправдывают доверия создателя. Библейские Адам и Ева, идентичные им персонажи мусульманских сказаний Адам и Хавва вкушают запретный плод, познают таинства супружеской жизни, словом, всегда нарушают запреты, данные богом. Их непослушание доходит до кощунства. Первая человеческая пара в иранской мифологии Мртйа и Мртйанаг начали с того, что попробовали мясо ягненка и выпили молока вместо того, чтобы питаться росой. А затем и вовсе перестали почитать создателя (князя света Ахура Мазду), объявив властелином мира и своим отцом злого Ахримана (господина тьмы и зла). Мотив падения и изгнания из рая, как и в случае с Первочеловеком андрогином, сопряжен с идеей потери изначального совершенства, которым обладали первые люди с момента создания. Произошедшее от первой пары человечество прибавляет к первородному греху прародителей все новые пороки.
- 3. Мотив о дальнейшем ухудшении рода человеческого еще более наглядно проявляется в мифах о создании сразу множества людей, например, вылепленных богами в большом количестве. Надо отметить, что в этом случае, как правило, подчеркивается практичность богов, сотворивших человечество для того, чтобы было кому вести хозяйство, возделывать землю, выращивать растения и готовить пищу для небожителей. И вообще боги в лице человека создают себе слугу и почитателя, они желают, чтобы появилось в мире существо, поклоняющееся создателю. Часто из-за нерадивости самих творцов у людей появляются изъяны. В шумерском эпосе боги Энки («Великий владыка», покровитель земли) и Нинмах («Госпожа владычица», богиня-мать) лепят человечков из глины, время от времени прерываясь, чтобы отдохнуть и выпить вина. Поначалу их творения получаются удачными. Затем, захмелев, они создают уродцев, наделенных физическими недостатками, женщин, не способных рожать, бесполых существ. Подобный мотив существует в китайской мифологии, где богиня-мать Нюй Гуа мастерит людей из твердой глины, но когда ей надоедает это занятие, она ляпает их из ила, разбавленного водой. Получаются нищие, неудачники, однорукие, одноногие калеки. Вероятно, так объясняется, почему из-под руки создателя появляются несовершенные, обделенные существа.
Часто в мифологии вина за убожество и физические недостатки приписывается самому человечеству, отказывавшемуся почитать отца, или возгордившемуся своим превосходством над всеми тварями земными. Гордыня, излишнее любопытство, нарушение запретов доводят людей до того, что их наказывают (насылая смерть, болезни, укорачивая срок жизни) или вообще приносят в жертву, чтобы вместо них создать новое человечество (такой мотив бытует у американских индейцев). Вероятно, таким способом миф напоминает, что созданный по образу и подобию бога человек не должен возгордиться и возноситься. Идея подобия должна быть не предметом гордости, а стимулом к совершенствованию нерадивого, провинившегося детища божия. Думается, в этих сюжетах заключен важный психологический момент, связанный с возможностью становления. Человек, являясь венцом творения, все же должен сам себя созидать, творить и совершенствовать. Разумеется, в мифах вы не найдете прямых подобных высказываний, но интерпретация бессознательных сопутствующих сюжету образов приводит к такому толкованию смысла антропогонических мифов.
Антропогонические мифы - это мифы о происхождении (в том числе сотворении) человека. Они являются составной частью космогонических мифов. В антропогонических мифах не всегда отчётливо различимо происхождение всего рода человеческого и определённого народа (ср. известное тождество названия племени и слова «человек» во многих традициях - у айнов, кетов и др.), первого человека (первой пары людей) и каждого отдельного человека. В некоторых антропогонических мифах отождествляется сотворение, произошедшее когда-то, во времени мифическом , с рождением каждого отдельного человека, объясняемым в соответствии с его мифологическим прообразом. Напротив, нередко различаются создание (сотворение) человека и его души (душ), воспринимающейся как отдельная его часть (множество отдельных частей), которая обладает самостоятельной судьбой. Иногда в антропогонических мифах рассматривается происхождение отдельных органов человека (сердца, глаз и т. д.), причём изначальное их различение с точки зрения мифологического мышления оказывается более существенным, чем выделение людей из других существ, предметов, явлений. Для многих антропогонических мифов характерно то, что первоначально всё имеет антропоморфный облик - все существа, животные, предметы и явления (солнце, луна, звёзды), место обитания племени и даже вся вселенная, часто описываемая как происходящая из частей тела «первочеловека». Поэтому возникновение человека нередко представляется в антропогонических мифах не столько как его создание, сколько как его выделение из числа других человекоподобных существ, которые постепенно теряют человеческий облик, сохраняющийся только у людей.
Создание человека описывается нередко и как отделение людей друг от друга (первоначально как бы сросшихся воедино), и как проведение границ между частями племени. В антропогоническом мифе австралийского племени аранда люди были созданы двумя существами Унгамбикулами (букв. «самосуществующие»; по другому варианту мифа, - птицей-мухоловкой), разделившими каменным ножом сросшиеся вместе сгустки-комки (букв. «сросшиеся друг с другом люди»). Эти комки, оставшиеся на дне высохшего первобытного океана, представляли собой бесформенные шары, в которых только угадывались зачатки частей тела человека. Затем Унгамбикулы (другой вариант - птица-мухоловка) каменным ножом отделили друг от друга части тела каждого человека и наконец разделили людей на фратрии.
Боги, демиурги или культурные герои создают первых людей из самых разнообразных материалов: костяка животных (в некоторых мифах североамериканских индейцев алгонкинской языковой группы демиург Манабуш создаёт человека из скелета зверей, рыб, птиц), орехов (в меланезийском антропогоническом мифе рассказывается об использовании кокосовых орехов, в мифе перуанских индейцев - орехов пальмового дерева и т. д.), из дерева (в западносибирских, кетских и некоторых североамериканских индейских, а также океанийских антропогонических мифах).
В кетском мифе для оживления человека, сделанного из палки (ср. позднейший литературный образ Пиноккио-Буратино), его качают в люльке, т. е. совершают обряд возрождения к жизни. В скандинавской мифологии Один и другие боги-асы оживляют древесные прообразы людей, «доделывают» их (представления о первых людях как о незавершённых существах, которых богам приходится «доделывать», - широко распространённый мифологический мотив).
Очень часто в антропогонических мифах люди создаются из глины или земли. В ирокезском (индейцы Северной Америки) мифе Иоскеха лепит первых людей из глины по своему отражению в воде. В мифе индейцев кахуилла демиург Мукат, вынувший чёрную землю из своего сердца, создаёт затем тела людей из чёрной грязи, тогда как Темайауит, вынувший из своего сердца белую землю, неудачно лепит из белой грязи людей с животами с двух сторон (спереди и сзади); с глазами по обеим сторонам головы; когда же Мукат доказал ему неудачность его созданий, Темайауит, рассердившись, скрывается вместе с ними в подземном мире, пытаясь утащить с собой всю землю (мотив создания «неудачных» людей имеется и в других мифологиях, например в одном из вариантов шумерского антропогонического мифа, где Энки и Нинмах сначала лепят из глины подземного мирового океана «удачных» людей, а затем, захмелев, создают уродов). По аккадскому варианту Mapдук (вместе с богом Эйя) делает людей из глины, смешанной с кровью убитого им чудовища Кингу. Сотворение людей из глины или земли известно и в египетской мифологии (бог-творец Хнум лепит людей на гончарном круге), греческой мифологии (Прометей делает их из глины), алтайской мифологии (Ульгем создаёт первые семь человек из глины и камыша), в антропогонических мифах народов Африки (напр., верховное божество догонов Амма делает из сырой глины первую человеческую пару), Полинезии; согласно одному из антропогонических мифов Библии, бог творит первого человека «из праха земного» и «дыхания жизни». Миф о создании человека из земли в индоевропейской мифологии (как и в семитской) сказался и в эпитете человека - «земной» (существует связь между латинскими словами homo - человек и humus - земля). В более редких случаях «материалом» служат нерасчлененые существа, как у аранда или в западно-суданских мифах о происхождении людей от двуполых существ.
Частым мотивом антропогонических мифов, находящих параллель в детской психологии, является представление о создании сперва мужчин, а потом женщин. Иногда женщины описываются как возникшие в результате того, что в мужчину кидают кусок мяса (в мифе масаев в Африке, жителей одного из островов в Океании). Происхождение женщины часто отлично от происхождения мужчины, она делается из иного, чем мужчина, материала (как во многих мифах южноамериканских индейцев). Но библейский миф о сотворении Евы из ребра первочеловека Адама - по-видимому, результат «литературного каламбура.
В некоторых мифологиях (американских индейцев, африканских, океанийских) создание человека нередко мыслится в два (или более) этапа: сначала возникают первые антропоморфные существа-первопредки, от которых затем уже рождаются люди. В мифе индейского племени сиу демиург Суссостинако создаёт (из двух узлов паутины существовавшего изначально мирового паука) двух первых женщин, ставших прародительницами людей. Первичная пара существ, от которой произошли люди, нередко в одной и той же мифологии (напр. у нганасанов на полуострове Таймыр) состоит из земли-матери (или богини земли) и её божественного супруга, и в то же время - из первых людей, рождённых этими богами. Представления о первом человеке во многих традициях (индоиранской, славянской, нанайской и некоторых других сибирских) связано с идеей конца мифического времени, когда люди были бессмертными (и не отличались от богов). Первый человек - это чаще всего первый смертный - с его смертью кончается мифическое (в определённом смысле довременное) существование человечества; вслед за ним люди стали умирать. Такие представления связаны с нанайским Ходо, древнеиранским Йимой, родственным древнеиндийскому Яме, который, согласно «Атхарваведе», «умер как первый из смертных» - и оттого стал богом мёртвых.
Смертью первого антропоморфного существа (своего рода «первого человека») объясняется в ряде мифологических систем создание вселенной: в скандинавской мифологии плоть убитого богами первопредка - антропоморфного великана Имира стала землёй, кости - горами, небом - его череп, морем - кровь. Близкий мотив - в иранских и ведийских текстах, в древнерусской «Голубиной книге», в мифологии догонов, по которой каждой части человеческого тела соответствует какая-либо часть внешнего мира, рассматриваемого как огромный человеческий организм: скалы - это кости, почва - внутренность желудка, красные глины - кровь (во многих других традициях такие же соответствия между частями тела и частями ландшафта отражаются и в наименовании одинаковыми словами). Сходство представлений о частях тела человека в догонской и древнеиндийской мифологиях и обрядах простирается и на число членов первого человека: у Пуруши их 21 (соответственно в ведийском гимне упоминается 21 полено, возжигаемое в честь Пуруши), в мифологии догонов - 22.
Большой интерес представляют антропогонические мифы тотемического характера, согласно которым человек некогда не отличался от животных (напр., был покрыт шерстью, как в мифологических представлениях селькупов, Западная Сибирь). Сходство человека и обезьяны дало основание двум типам антропогонического мифа противоположного характера. Согласно одному из них, бытующему в Тибете и у племени хадзапи в Южной Африке, человек происходит от обезьяны. По другому, известному у бушменов, обезьяны (бабуины) некогда были людьми, но мифологический герой Цагн превратил их в обезьян, наказав за то, что они убили его сына. По мифам некоторых других африканских народов (бамбути, эфе), шимпанзе - древний народ, ушедший в лес потому, что их обманывали пигмеи.
В антропогонических мифах тотемического характера чаще всего речь идёт о происхождении не всех людей, а определённой группы, зооморфным тотемным символом которой является то или иное животное. Но известны и сравнительно немногочисленные антропогонические мифы тотемического типа, объясняющие происхождение всех людей. Во многих тотемических мифах люди и животные объединяются вместе как разные типы людей. В животных, почитаемых как тотемные классификационные символы определённых социальных подразделений, видят людей (в т. ч. людей других миров: медведь как «горный человек», принадлежащий верхнему миру, в мифологии нивхов). Распространены (в Австралии, у бурят и многих других народов Евразии) тотемические мифы, в которых в качестве родоначальников фигурируют птицы (напр., ворон и лебедь), первые люди, первопредки выходят из яйца. К этим мифам примыкают мифы, связанные с образом мирового яйца.
Особый тип антропогонических мифов представляют такие мифы, где речь идёт не о сотворении людей, а о способе, который даёт возможность людям, задолго до того существующим (и неизвестно как возникшим), выйти на землю, в земной мир. В мифе североамериканского индейского племени акома первые две женщины узнали во сне, что люди живут под землёй; они вырыли яму и освободили людей (т. е. перевели их из подземного мира в земной). В мифологии индейцев зуньи Возлюбленные близнецы сходным образом прорыли ход в нижнюю из четырёх пещер нижнего мира, где обитали люди, и со временем через три остальные пещеры вывели их из темноты нижнего мира. В одном из шумерских мифов рассказывается, что люди раньше росли, как трава, под землёй; бог Энки проделывает мотыгой дыру в земле, и люди выходят оттуда. Мифы, по которым первые люди вышли из скалы, земли, ямы, иногда из термитника (для чего нужно было в него ударить), широко распространены у народов Африки.
Особую группу антропогонических мифов составляют мифы, по которым человек происходит из дерева, чаще всего из мирового дерева. В Африке, по мифу гереро, первые люди - родоначальницы двух фратрий гереро - вышли из дерева Омумборомбонга, считавшегося матерью и отцом. Сходные мифы о том, как первые люди вышли из расщепившегося дерева или тростника, известны и у других народов Африки. По поверьям селькупов в Западной Сибири, человек происходит из развилки берёзы (поэтому ей придавалось особое значение в обрядах). По поверьям нивхов (в Приамурье и на Сахалине), все нивхи происходят из лиственницы.
В антропогонических мифах, наряду с физическими субстанциями, участвующими в создании человека и его составных частей, существенную роль могут играть такие силы, как слово (миф догонов): название имён равносильно творению. Но в целом для архаических мифологий порождение предметов (в т. ч. человека) путём их словесного названия малохарактерно (примеры из более развитых религиозно-мифологических систем: по одному из древнеегипетских сказаний, весь мир, в т. ч. люди, возникают по мысли Птаха, выраженной в его слове: тот же мотив в одном из библейских мифов).
Представление о наличии двух или более составных частей человека - видимой телесной оболочки и души осложняет многие антропогонические мифы. В этом случае можно говорить об их двойственной природе. Согласно поверьям йоруба (Западная Африка), бог создал человека в виде двух половин - земной и небесной; перед тем как войти в земную жизнь, земной человек заключает договор со своим небесным двойником, оговаривая, на какой срок он отлучится с небес, какую работу выполнит, сколько жён и детей будет иметь. В создании души, по некоторым мифам, принимают участие небесные светила верхнего мира. В селькупских мифах человек рождается в женщине, когда на неё падает луч утреннего солнца, посланный верхней старухой-матерью; солнечный луч и душа человека обозначаются одним словом.
Антропогонические мифы, которые основаны на установлении некоторых ассоциаций по сходству между человеком и животным (в т. ч. обезьяной), представляют интерес как ранний образец преднаучных взглядов. Классификация всех живых существ по внешне сходным признакам использовалась в подобных мифах как основа для построения таких объяснений происхождения человека, в которых с известным основанием видят раннее предвосхищение эволюционных гипотез.
В истории культуры европейского средневековья и эпохи Возрождения обнаруживается продолжение традиции, которая восходит к концепции «первочеловека» и создания всего мира из частей его тела. Аналогичное образное понимание «гротескного тела» (М. М. Бахтин) как модели всего макрокосма пронизывает всю народную карнавальную культуру и сказывается позднее в творчестве тех писателей, которые, как Ф. Рабле и Н. В. Гоголь, черпают образы в её наследии. Сравнительно долго живут элементы мифологических представлений, не отделяющих понятия о человеке от всех других существ (прежде всего мифологических), мыслимых по его образцу; в качестве позднейшего повторения аналогичных способов «очеловечивания» представлений о чуждой среде - споры и художественные фантазии на тему о возможности антропоморфных и человекообразных форм существования разумных сил или «внеземных цивилизаций» в космосе.
Лит.:
Анисимов А. Ф., Космологические представления народов Севера, М.-Л., 1959; Природа и человек в религиозных представлениях народов Сибири и Севера (вторая половина XIX - начало XX в.). Л., 1976; Корpers W., Der Urmensch und sein Weltbild, W., ; Calame-Griaule G., Ethnologie et langage. La parole chez 1еs Dogon, [P], 1965; Christensen A., Les types du premier homme et du premier roi dans 1"histoire legendaire des iraniens, v. 1-2, Stockh., 1917-34; Dumezil G., Mythe et epopee..., 2 ed.. P., 1974; FrazeгJ., Creation and evolution in primitive cosmogonies and other pieces, L., 1935; Haile В., Soul concepts of the Navaho, "Annali Lateranensi", 1943, t. 7; Ноanh-sоn Ноang-sy-Quy, Le mythe indien de 1"Homme cosmique dans son contexte culturel et dans son evolution, "Revue de 1"histoire des religions", 1969, v. 175, № 2.
<…> В середине II тысячелетия до н.э. на земли пришедшей в упадок хараппской цивилизации (Пакистан) стали переселяться скотоводческие племена Средней Азии и Заволжья , которые постепенно завоевывали территории Северной Индии . Они именовали себя ариями. Религия ариев дошла до нас в форме ведийских гимнов, одухотворяющих и обожествляющих природные стихии и явления: огонь, ветер, молнию, небо, Луну , Солнце и др.
На раннем этапе развития арийского общества человек и боги (природа) объединялись с помощью жертвы, поэтому в мироощущении ариев преобладал элемент магии и ведийский обряд жертвоприношения был основной формой общения с божественными силами. Но по мере врастания ариев в жизнь более развитого индийского общества происходила эволюция религиозных представлений в сторону философского осмысления отношений человека с природой. Постепенно выкристаллизовывался институт брахманов, людей, целиком посвятивших себя поискам первоначала бытия, жизненной силы и каналов, связующих человека с окружающей природой.
Ранние упанишады, буддийские и джайнские тексты, восходящие к VII–VI вв. до н.э., свидетельствуют о необычайном разнообразии представлений и видения миропорядка. Некоторые умозрения получали признание той или иной брахманистской школы и считались ортодоксальными, т.е. построенными на авторитете Вед . К ортодоксальным учениям, в частности, относилась идея творения посредством космического полового акта. Эта идея повторяется в различных формах в позднейшей ведийской литературе.
При этом решающая роль в процессе творения отводилась иногда тапасу – энергии, порождаемой аскетическими подвигами. Менее ортодоксальные мыслители выдвигали космогонические теории натуралистического характера. Одни считали, что мир возник из воды. Другие объявляли первичной основой Вселенной огонь, ветер или эфир (акаша). Для иных Вселенная имела основой не божественную и даже не безличную сущность, а некий абстрактный принцип, будь то судьба (нияти), время (кала), внутренняя природа (свабхава) или случай (самгати) .
Новые учения типа буддизма , джайнизма , адживика бурно развивались, вбирая в себя предшествующие традиции, пока не превращались в ортодоксальные системы. Например, буддийская картина бытия представляет собой космологическую пирамиду, состоящую из 31 уровня существования. Четыре нижних яруса пирамиды отведены существам, чье сознание полностью омрачено. Люди, находящиеся на пятом уровне, оказываются как бы в подвешенном состоянии между четырьмя грубыми и шестью тонкими (небесными) формами существования. 12–27-й уровни являются местом пребывания Брахмы, или Брахмана; 28–31-й уровни – это сфера чистой мысли, или космическое тело Будды .
Если более детально проанализировать каждый уровень буддийской картины бытия, то можно увидеть, что в нее включены все учения, предшествовавшие буддизму, со всем их мистическим и философским содержанием. И вместе с тем в учении Будды сделан огромный шаг вперед, благодаря выделению сферы чистого сознания, утверждению безначальности бытия, а объяснение механизма функционирования этой пирамиды с помощью законов, сформулированных Буддой , сделали данное учение наиболее завершенным и жизнеспособным. Впоследствии учение Будды было также поглощено и стало частью индуизма, но это случилось после VII в. н.э., к этому времени буддизм уже прижился в других странах Азии, а в Индии он сохранился как конфессиональная общность, став кастовым сегментом индийского общества.
Взгляд на человека в европейских культурах отличается от соответствующих представлений культур ориенталистских. Не отвергая этой специфики, важно все-таки рассмотреть развитие антропологической темы в мировой философии во всей ее конкретности, учитывая прежде всего культурно-историческую самобытность народов, уникальность их подхода к осмыслению различных граней проблемы человека.
Философские и религиозные тексты древних эпох позволяют раскрыть своеобразие трактовки человека в восточной культуре, проследить становление и развитие европейской персоналистской традиции, провести сравнительный культурно-исторический анализ в разработке антропологической темы. Эти задачи позволяют выявить общечеловеческий смысл тех исканий, которые реализовались в различных культурах.
Язык символов
Различия в подходе к проблеме человека в западном и восточном сознании сложились, по-видимому, не сразу. Древнейшая мифология не расчленяет картину мира: природа, человек, божество в ней слитны.
"Человек на прежних ступенях развития не отделял себя от остальной живой природы. Он теснейшим образом чувствовал свою генетическую, неразрывную связь со всем остальным органическим миром, и это чувство, – подчеркивает В.И.Вернадский , – охватывает некоторые из глубочайших проявлений религиозного творчества – религии Древней Индии и, в частности, одну из наиболее высоких форм человеческого достижения в этой области – буддийские религиозные построения" .
Это чувство слитности с природой присуще мистическим и религиозным представлениям язычества, христианства и мусульманства. В ряде великих поэтических произведений выявляется всепроникающая связь всего живого. Поэтизация природы обнаруживается в том, как она воспринимается, описывается. Вместе с тем обнаруживает себя антропоморфизм, т.е. бессознательное восприятие космоса и божества как живых существ, подобных самому человеку. Неживая природа, небесные тела, животные, мифические создания наделяются чертами человека. В антропоморфическом видении животные обладают человеческой психикой. И неодушевленные предметы имеют способность действовать, жить и умирать, испытывать чувства. Вопрос о происхождении мира в мифе неразрывно связан с вопросом о происхождении человека и его месте во Вселенной.
Мифы – древнейшие творения человека. В них происходят драматические события, которые немыслимы в реальности, подчиненной законам времени и пространства. Герой покидает свой дом и свой край, чтобы спасти мир. Он попадает в желудок огромной рыбы. Умирает и воскресает. Сказочная птица сгорает и вновь возрождается из пепла, еще прекраснее, чем была. Мифы вавилонян, индусов, египтян, иудеев, греков созданы на том же языке символов, что и сказания племени ашанти и труки.
"Я считаю, – пишет Э.Фромм , – что язык символов – это такой иностранный язык, которым должен владеть каждый из нас. Умение понимать этот язык позволяет соприкоснуться с глубинным уровнем нашей собственной личности. Фактически это помогает нам проникнуть в специфически человеческий пласт духовной жизни, общий для всего человечества, как по содержанию, так и по форме".
Древние ритуалы и обычаи позволяют судить о том, что патриархальные народы верили в присутствие души покойного, в ее посмертное существование. Предполагалось, что первоначально душа сохраняет свою связь с усопшим. Эта стадия длится относительно недолго. Тибетцы, гималайцы и другие народы Азии считают, что эта связь сохраняется восемь-десять дней. Затем наступает иная фаза, когда душа полностью отделяется от тела и откочевывает к сонму других душ. <…>
Какое же место занимает в структуре древнего мифа провозвестие человеческого? Мифы – это сказания, рассказывающие о рождении и свершениях богов. Все предопределено богами. Во всем можно обнаружить их величие – в броске копья, неожиданном порыве ветра или шторме, в мощном нагромождении туч, движении небесных тел, смене времен года, вторжении врагов, в болезни, озарении, мудрости, самообладании, ослеплении, страдании. Именно боги научили людей выращивать урожай, выделывать шерсть, объезжать лошадей. Все окружающие физические и духовные сущности, а также качества, способности и свойства – порождение божественной субстанции. Однако она не безлика, не абстрактна. Гелиос персонифицирует все, что связано с солнцем, Афина – с разумом, Аполлон – с проницательностью и музыкальностью, Афродита – с любовью...
В мифе, стало быть, любое качество обретает телесный индивидуальный образ. Оно духовно и материально одновременно. В мифе все духовное материализуется, а материальное – одухотворяется. В мифологическом сознании человек практически утрачивает свое "Я ", он оказывается сферой божественной практики. Боги дают человеку определенные качества или, наоборот, лишают свойств. Таким образом, воплощенное в человеке единство материального и идеального оказывается божественным "лицом ".
Германский ученый К.Хюбнер , сравнивая мифологическую и научную формы мышления, отмечает, что с исчезновением "Я" устраняется и различие между внутренним и внешним. Божественная субстанция, которая наполняет человека, выступает не только как достояние "Я". Она исходит из него, но вместе с тем разливается по всему окружению. Если человек приобщается, скажем, к славе, то она проникает в целый город, возвышая дом, улицы, сердца родных и близких.
Мифологическое сознание не случайно оценивает кражу оружия как катастрофу. Жертва как бы теряет частицу своего "Я". Когда Ахилл клянется своим скипетром и, скрепляя собственную клятву, бросает его на землю, он отдает в залог не только принадлежащую ему честь вождя, но и себя самого. Так рождается чисто духовное родство вещи и человека, родство личности и ее вещного воплощения. Древние обряды захоронения как раз и свидетельствовали о том, что человек как духовная субстанция преодолевает, по крайней мере в представлении гомеровских греков, рамки своей физической оболочки и живет в принадлежащих ему предметах.
Глава ПЯТАЯ
СВОЕОБРАЗИЕ ВОСТОЧНОГО АНТРОПОЛОГИЗМА
Мифы о сотворении человека – составная часть космогонических мифов.
Характерная черта : представление о том, что первоначально всё имеет антропоморфный облик. В этой связи создание человека – выделение его из числа других человекоподобных существ , которые постепенно теряют человеческий облик (иногда – отделение людей друг от друга).
Боги, демиурги, культурные герои создают первых людей из самых разнообразных материалов (кости животных, орехи, деревья, глина, земля и др.).
Чаще всего происхождение женщины отлично от происхождения мужчины.
Представление о первом человеке связано с идеей конца мифического времени , когда люди были бессмертными, не отличались от богов. Первый человек – это чаще всего первый смертный . С его смертью кончается мифическое (до-временно е) существование человечества . Вслед за ним люди начали умирать.
Смертью первого антропоморфного существа часто объясняется и происхождение вселенной.
Интересны антропогонические мифы тотемического характера . Их характерные сюжеты: человек некогда не отличался от животных; рассказ не о происхождении всех людей, а только определённой группы, зооморфным тотемным символом которой является какое-то животное.
Иногда люди выходят из яйца, из дерева .
Особый тип мифов – о том, как люди первоначально жили под землей, а потом вышли (или их вывели) на землю.
Мотив происхождения человека часто осложняется представлениями о двойной природе человека – земной и небесной.
Астральные мифы
Мифы о созвездиях, звёздах и планетах (солярные – о солнце, лунарные – о луне ).
Звёзды и созвездия представляются животными, часто – это элементы охоты.
Характерная черта этих мифов – наличие нескольких космических персонажей, которые воплощаются созвездиями. Варианты мифов различаются тем, какая часть тела, с каким созвездием соотносится.
Постепенно выстраивается система соответствий между 12 созвездиями и 12 животными . В Древнем Вавилоне сформировалась традиция, которую потом переняли греки – выделение 12 знаков зодиака (от греч. – животное ).
Есть ряд повторяющихся мотивов :
о звезде как о собаке, которая была на цепи. но могла сорваться;
о Большой Медведице как колеснице.
Иногда звёзды – это предметы , оказавшиеся на небе (корни деревьев, которые растут на «верхнем небе»); люди , которые стали звёздами или созвездиями; земные женщины , ставшие жёнами звёзд.
Есть сюжеты о парных звёздах (аналогия с близнечными мифами).
Созвездия часто объясняются как следы борьбы героев .
Солярные мифы
Мифы, главным героем которых является солнце .
Наиболее архаичные мифы – в которых солнце, месяц (луна) образую пару связанных и, одновременно, противопоставленных культурных героя.
Часто солнце представлено женщиной.
Солнца – хозяин света , у него есть дети, помощники, которые и зажигают свет.
Универсальным является миф о дочери солнца .
В архаичных мифах рассказывается об уничтожении «лишних» солнц .
Частым является миф о том, как украли солнце и потом его спасли .
Постепенно солнце осознаётся как главное божество , а в некоторых культурах солнце – культурный герой .
Лунарные мифы
Мифы, главным героем которых является луна и отношения между луной и солнцем.
Луна и солнце воплощают мужское и женское начала или кровно-родственные отношения (брат и сестра).
Часто встречающийся мотив – мотив ухаживания месяца за солнцем и их свадьба . После свадьбы месяц покидает солнце . За это ему мстит бог-громовержец и разрубает месяц на две части .
Иногда – мотив чудовища (собака, вурдалак), которое пожирает месяц .
Обычно луна плохая, а солнце – хорошее . Реже – наоборот.
Божество луны обладает большой силой : оно даёт элементы для всего живого.