Творческая деятельность гоголя. Доклад сообщение на тему творчество гоголя. Значение в истории
Н. В. Гоголь видел Петербург не только как цветущую столицу, чья жизнь полна пышными балами, не только город, где сосредоточены лучшие достижения искусства России и Европы. Писатель видел в нем концентрат порочности, бедности и малодушия. Обозначению проблем общества северной Пальмиры, а вместе с тем и всей России, и поиску путей спасения был посвящен сборник «Петербургские повести». В этот цикл включен «Портрет», о котором пойдёт речь в нашей статье.
Идея повести «Портрет» возникла у писателя в 1832 году. Первая редакция была опубликована в сборнике «Арабески» в 1835 году. Позднее, уже после написания «Мёртвых душ» и поездки за границу, в 1841 году Гоголь подвергает книгу существенным изменениям. В третьем номере «Современника» новая версия увидела свет. В нем были изменены эпитеты, диалоги, ритмика изложения, а фамилия ведущего персонажа стала «Чартков» вместо «Чертков», что ассоциировалось с чёртом. Такова история «Портрета».
Мотив изображения, обладающего зловещей силой, был навеян Гоголю модным тогда романом Метьюрина «Мельмот Скиталец». Кроме того, образ жадного ростовщика также роднит эти произведения. В образе алчного дельца, чей портрет переворачивает жизнь главного героя, слышны отголоски мифа об Агасфере – «Вечном жиде», который не может обрести покой.
Смысл названия
Идейный замысел произведения кроется в его названии – «Портрет». Гоголь не случайно так нарекает своё детище. Именно портрет является краеугольным камнем всего сочинения, позволяет расширить жанровый диапазон от повести до детектива, а также полностью меняет жизнь главного героя. Наполнен он и особым идейным содержанием: именно он является символом алчности, порочности. Эта работа ставит вопрос об искусстве, его подлинности.
Кроме того, такое название повести заставляет читателя задуматься над проблемами, которые раскрывает писатель. Каким ещё мог бы быть заголовок? Предположим, «Гибель художника» или «Жадность», всё это не несло бы такого символического значения, а зловещее изображение оставалось бы только произведением искусства. Название же «Портрет» фокусирует читателя именно на этом творении, заставляет всегда держать в уме, а впоследствии, видеть в нём больше, чем запечатлённое лицо.
Жанр и направление
Направление фантастического реализма, заданное Гоголем, относительно мало проявилось в этом произведении. Здесь нет призраков, оживших носов или иных очеловечившихся предметов, но присутствует некая мистическая сила ростовщика, чьи деньги приносят людям только горе; картина, выполненная в конце его жизни, продолжает страшную миссию запечатленного на ней человека. Но всем наводящим ужас явлениям, происходившим с Чартковым после приобретения полотна, Гоголь даёт простое объяснение: это был сон. Поэтому роль фантастики в «Портрете» не велика.
Повесть во второй части получает элементы детективной истории. Автор даёт объяснение, откуда могли появиться деньги, находка которых в начале произведения казалась волшебной. Кроме того, черты детектива имеет и сама судьба портрета: он таинственным образом исчезает со стены во время аукциона.
Изображение характеров капризных клиентов Чарткова, его наивная тяга к безвкусной пышности – всё это приёмы комического, воплощенные в книге. Поэтому жанр повести соотносится с сатирой.
Композиция
Повесть «Портрет» состоит из двух частей, но каждая из них имеет свои особенности композиции. Первый раздел имеет классическое строение:
- экспозиция (быт бедного художника)
- завязка (покупка портрета)
- кульминация (душевное расстройство Чарткова)
- развязка (смерть живописца)
Вторую часть можно воспринимать как эпилог или некий авторский комментарий к вышеизложенному. Особенности композиции «Портрета» в том, что Гоголь использует приём рассказ в рассказе. Сын художника, написавшего зловещий портрет, появляется на аукционе и заявляет о своих правах на работу. Он рассказывает о непростой судьбе своего отца, жизни алчного ростовщика и мистических свойствах портрета. Обрамляет его речь торг аукционеров и исчезновение самого предмета спора.
О чем?
Действие происходит в Петербурге. Молодой художник Чартков находится в крайней нужде, но на последние гроши покупает в лавке на Щукином дворе портрет старика, глаза которого «гладят, как живые». С тех пор в его жизни стали происходить небывалые перемены. В одну ночь молодому человеку приснилось, будто старик ожил и высунул мешок с золотом. На утро в рамке картины были обнаружены золотые червонцы. Герой переехал с лучшую квартиру, приобрел все необходимые для живописи вещи в надежде посвятить всего себя искусству и развить свой талант. Но всё вышло совсем по-другому. Чартков сделался модным популярным художником, а его основной деятельностью стало написание заказных портретов. Однажды он увидел работу своего товарища, которая пробудила в молодом человеке былой интерес к настоящему творчеству, но было уже слишком поздно: рука не слушается, кисть выполняет лишь заученные штрихи. Тогда он приходит в бешенство: скупает лучшие полотна и зверски уничтожает их. В скором времени Чартков погибает. Такова суть произведения: материальные блага губят в человеке творческую натуру.
Во время аукциона, когда распродаётся его имущество, один господин заявляет права на портрет старика, который был куплен Чартковым на Щукином дворе. Он рассказывает предысторию и описание портрета, а также признается, что сам он — сын художника, автора этой работы. Но во время аукциона полотно загадочным образом исчезает.
Главные герои и их характеристика
Можно сказать, что у каждой части повести есть свой главный герой: в первой это Чартков, а во второй ярко представлен образ ростовщика.
- Характер молодого художника на протяжении произведения меняется кардинально. В начале «Портрета» Чартков – это романтический образ художника: он мечтает развить свой талант, учиться у лучших мастеров, только были бы для этого деньги. И вот деньги появляются. Первый порыв был вполне благороден: молодой человек закупился всем необходимым для занятий живописью, но желание стать модным и известным более легким путем, нежели через многочасовой труд, взяло верх. В конце первой части художник обуреваем алчностью, завистью и досадой, что заставляет его скупать лучшие картины и уничтожать их, он становится «свирепым мстителем». Конечно, Чартков – маленький человек, неожиданное богатство вскружило ему голову и в итоге свело с ума.
- Но можно предположить, что действие золотых червонцев на главного героя связано не с его низким социальным положением, а с мистическим действием денег самого ростовщика. Сын автора портрета этого персиянина рассказывает множество историй об этом. Сам ростовщик, желая сохранить часть своей силы, просит художника написать с него портрет. Отец рассказчика взялся за эту работу, но не смог с нею справиться. В этом живописце Гоголь изобразил истинного творца в христианском понимании: пройти очищение, усмирить свой дух и только тогда приступать к работе. Он противопоставляется Чарткову — художнику из первой части повести.
- Тема творчества. Гоголь представляет нам двух художников. Каким должен быть истинный творец? Один стремится к изучению работ мастеров, но не прочь обрести славу и более легким путём. Другой живописец в первую очередь работает над собой, над своими желаниями и страстями. Для него искусство – это часть его философии, его религии. Это его жизнь, оно ей не может противоречить. Он чувствует ответственность перед творчеством и считает, что человек должен доказать своё право заниматься им.
- Добро и зло. Эта тема выражена как через искусство, так и через богатство. С одной стороны, необходимы оперённые средства, чтобы творец мог свободно заниматься своим делом и развивать свой талант. Но на примере Чарткова мы видим, что изначально благие намерения вложиться в своё совершенствование могут обернуться гибелью, прежде всего, гибелью человеческой души. Только ли мистическая мила наследия ростовщика тому виной? Гоголь показывает, что всё человек может преодолеть, только бы он был сильным. Главный герой же продемонстрировал слабость духа, потому и сгинул.
- Богатство – основная тема в повести «Портрет». Здесь она представлена, как способ обрести счастье. Казалось бы, вот немного денег, и всё станет прекрасно: будет счастливый брак с первой красавицей, кредиторы оставят в покое семью, приобретётся всё необходимое для творчества. Но всё выходит иначе. Кроме удовлетворения потребностей, у денег есть оборотная сторона: порождение алчности, зависти и малодушия.
- Проблема искусства. В повести Гоголь предлагает художнику два пути: писать портреты ради денег или заниматься самосовершенствованием без особых претензий на достаток. Живописец стоит перед сложным выбором: для развития ему необходимы средства на краски, кисти и прочее, но многочасовая работы и бесславие никаких денег не принесут. Есть способ быстро разбогатеть, но написание портретов не подразумевает повышение уровня мастерства. Решая, как быть, необходимо помнить одно: если тот, кто следует пути мастера-инока, ошибется, он сможет ещё спастись, но идущий по лёгкой дороге уже не избавится от «затверженных форм».
- Тщеславие. Гоголь показывает в повести, как неожиданно разбогатевший Чартков постепенно приходит к тщеславию. Сначала он делает вид, что не узнаёт своего учителя, потом соглашается терпеть капризы клиентов ради денег и славы. Предзнаменованием беды становится порицание классиков, а итогом этого пути явилось сумасшествие.
- Бедность. Эта проблема стоит перед большинством героев «Портрета». Нищета не позволяет Чарткову свободно заниматься творчеством, из-за не самого высокого положения один из героев второй части не может жениться на возлюбленной. Но бедность здесь — проблема не только материальная, но и духовная. Золото сводит героев с ума, делает их алчными и завистливыми. По мнению автора, малодушный человек с большими деньгами не в состоянии справиться: они его окончательно разрушают.
Темы
Эта относительно небольшая по объёму повесть затрагивает множество тем, касающихся довольно разнообразных сфер жизни человека.
Проблематика
Смысл повести
Всегда помнить о своей душе, а не гнаться за богатством – это и есть основная мысль повести «Портрет». Все возможности для достижения цели, обретения счастья в человеке уже есть – об этом говорит Гоголь. Позже Чехов обратится к этой мысли в своей драме «Три сестры», где девушки будут верить, что путь к радости – Москва. А Николай Васильевич показывает, что прийти к цели, в данном случае – постичь искусство, можно и без особенных материальных затрат. Главное не в них, а во внутренней силе человека.
Рассказчик во второй части повествует о фатальном воздействии денег ростовщика, но справедливо ли все беды приписывать мистике? Человек, ставящий во главу угла деньги, уязвим перед завистью и порочностью. Именно поэтому в счастливом супруге пробудилась дикая ревность, а в Чарткове – отчаяние и мстительность. В этом кроется философский смысл повести «Портрет».
Личность, сильная духом, на подвластна таким низким качествам, она способна справиться с ними и изжить их из себя. Это иллюстрирует жизненный путь художника, автора портрета ростовщика.
Чему учит?
Повесть «Портрет» предупреждает об опасности превознесения денег. Вывод прост: нельзя богатство ставить как цель жизни: это приводит к гибели души. Важно заметить, что для образа маленького человека свойственна не только бедность материальная, но и духовная. Этим можно объяснить беды Чарткова и заёмщиков ростовщика. Но Гоголь не приводит ни одного положительного примера, когда деньги принесли бы пользу. Авторская позиция выражена ярко: единственный правильный путь писатель видит в духовном совершенствовании, в отречении от светских соблазнов. Главный герой понимает это слишком поздно: он не внял предупреждениям своего учителя, за что был жестоко наказан.
В этой повести Гоголь по стилю и методу соотнесения фантастического и реального наиболее близок к Гофману. Здесь каждую необычную вещь можно объяснить рационально, а действующие лица максимально близки к обществу Петербурга. Такая убедительность встревожила читателя повести и сделала «Портрет» актуальным произведением и для современников Гоголя, и для наследников.
Критика
Литературная критика современников автора была разнообразной. Белинский неодобрительно относился к этой повести, особенно к второй части, он считал её приделкой, в которой не видно самого сочинителя. Придерживался подобной позиции и Шевырев, обвиняя Гоголя в слабом проявлении фантастического в «Портрете». Но вклад Николая Васильевича в развитие русской классической прозы трудно переоценить, и «Портрет» в том числе вносит сюда свою лепту. Об этом говорит в своих статьях Чернышевский.
Рассматривая оценки критиков, важно иметь в виду, что финальная редакция «Портрета» была в поздний, критический период творчества Гоголя. В это время писатель ищет путь к спасению России, погрязшей во взяточничестве, жадности и филистерстве. В письмах к друзьям он признаётся, что видит возможность исправить ситуацию в поучении, а не во внедрении каких-либо новомодных идей. С этих позиций следует рассматривать справедливость критики Белинского и Шевырёва.
Интересно? Сохрани у себя на стенке!Придет ли времечко
(Приди желанное!).
Когда народ не Блюхера
И не милорда глупого,
Белинского и Гоголя
С базара понесет?
Н. Некрасов
Творчество Николая Васильевича Гоголя далеко выходит за национальные и исторические рамки. Его произведения открыли широкому кругу читателей сказочный и светлый мир героев повестей из сборника «Вечера на хуторе близ Диканьки», суровые и вольнолюбивые характеры «Тараса Бульбы», приоткрыли завесу загадочности русского человека в поэме «Мертвые души». Далекий от революционных идей Радищева, Грибоедова, декабристов, Гоголь между тем всем своим творчеством выражает резкий протест самодержавно-крепостному строю, калечащему и уничтожающему человеческое достоинство, личность, саму жизнь подневольных ему людей. Силой художественного слова Гоголь заставляет биться в унисон миллионы сердец, зажигает в душах читателей благородный огонь милосердия.
В 1831 году выходит первый сборник его повестей и рассказов «Вечера на хуторе близ Диканьки». В него вошли «Вечер накануне Ивана Купала», «Майская ночь, или Утопленница», «Пропавшая грамота», «Сорочинская ярмарка», «Ночь перед Рождеством». Со страниц его произведений встают живые характеры веселых украинских парубков и дивчат. Свежесть и чистота любви, дружбы, товарищества являются их замечательными качествами. Написанные в романтическом стиле на основе фольклорных, сказочных источников, гоголевские повести и рассказы воссоздают поэтическую картину жизни украинского народа.
Счастью влюбленных Грицько и Параски, Левко и Ганны, Вакулы и Оксаны мешают силы зла. В духе народных сказок писатель воплотил эти силы в образах ведьм, чертей, оборотней. Но, как бы ни злобствовали злые силы, народ одолеет их. И поэтому кузнец Вакула, сломив упрямство старого черта, заставил его везти себя в Петербург за черевичками для любимой Оксаны. Старый запорожец из повести «Пропавшая грамота» перехитрил ведьм.
В 1835 году выходит второй сборник повестей Гоголя «Миргород», куда вошли повести, написанные в романтическом стиле: «Старосветские помещики», «Тарас Бульба», «Вий», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем». В «Старосветских помещиках» и «Повести о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» писатель вскрывает ничтожество представителей класса крепостников, которые жили только ради желудка, предавались бесконечным дрязгам и ссорам, в сердцах которых вместо благородных гражданских чувств жили непомерно мелкая зависть, своекорыстие, цинизм. И совершенно в другой мир переносит читателя повесть «Тарас Бульба», в которой отображена целая эпоха в национально-освободительной борьбе украинского народа, его братская дружба с великим русским народом. Перед написанием повести Гоголь много работал над изучением исторических документов о народных восстаниях.
В образе Тараса Бульбы воплощены лучшие черты свободолюбивого украинского народа. Всю свою жизнь он посвятил борьбе за освобождение Украины от угнетателей. В кровавых схватках с врагами он личным примером учит казаков, как нужно служить родине. Когда его родной сын Андрий изменил священному делу, у Тараса не дрогнула рука, чтобы убить его. Узнав о том, что враги захватили Остапа, Тарас сквозь все преграды и опасности пробирается в самый центр вражеского стана и, глядя на страшные муки, которые переносит Остап, беспокоится больше всего о том, как бы его сын во время истязаний не проявил малодушия, ибо тогда враг может утешиться слабостью русского человека.
В своем выступлении перед казаками Тарас Бульба говорит: «Пусть же знают они все, что такое значит в Русской земле товарищество! Уж если на то пошло, чтобы умирать,- так никому ж из них не доведется так умирать!.. Никому, никому!» И когда враги схватили старого Тараса и повели его на страшную казнь, когда они, привязав его к дереву, разложили под ним костер, не о своей жизни думал казак, а до последнего дыхания он был вместе с товарищами по борьбе. «Да разве найдутся на свете такие огни, муки и такая сила, которая бы пересилила русскую силу!» - восклицает восторженно писатель.
Вслед за сборником «Миргород» Гоголь издает «Арабески», где были помещены его статьи по вопросам литературы, истории, живописи и три повести - «Невский проспект», «Портрет», «Записки сумасшедшего»; позже печатаются еще «Нос», «Коляска», «Шинель», «Рим», отнесенные автором к «петербургскому циклу».
В повести «Невский проспект» писатель утверждает, что в северной столице все дышит ложью, а самые высокие человеческие чувства и порывы попирает сила и власть денег. Примером тому служит печальная судьба героя повести - художника Пискарева. Показу трагической судьбы народных талантов в крепостной России посвящена повесть «Портрет».
В «Шинели», одном из самых замечательных произведений Гоголя, писатель продолжает тему, поднятую Пушкиным в «Станционном смотрителе», тему «маленького человека» в самодержавной России. Мелкий чиновник Акакий Акакиевич Башмачкин долгие годы не разгибая спины переписывал бумаги, не замечая ничего вокруг. Он беден, узок его кругозор, у него единственная мечта - приобрести новую шинель. Какая радость озарила лицо чиновника, когда он, наконец, надел новую шинель! Но случилось несчастье - грабители отняли у Акакия Акакиевича его «сокровище». Он ищет защиту у начальства, но везде наталкивается на холодное равнодушие, презрение и непонимание.
В 1835 году Гоголь заканчивает комедию «Ревизор», в которой он, по собственному признанию, смог собрать в одну кучу все дурное и несправедливое в тогдашней России и одним разом над всем этим посмеяться. Эпиграфом пьесы - «На зеркало неча пенять, коли рожа крива» - автор подчеркивает связь комедии с действительностью. Когда пьеса была поставлена на сцене, действительные прототипы ее героев, всех этих Хлестаковых и Держиморд, узнав себя в галерее мошенников, завопили, что Гоголь якобы возводит клевету на дворянство. Не выдержав нападок недоброжелателей, в 1836 году Николай Васильевич надолго уезжает за границу. Там он упорно работает над поэмой «Мертвые души». «Ни одной строки не мог посвятить я чужому,- писал он из-за границы.- Непреодолимою цепью прикован я к своему, и бедный неяркий мир наш, наши курные избы, обнаженные пространства предпочел я небесам лучшим, приветливее глядевшим на меня».
В 1841 году Гоголь привозит свое произведение в Россию. Но только через год писателю удалось напечатать главное творение жизни. Обобщающая сила созданной автором галереи сатирических образов - Чичикова, Манилова, Ноздрева, Собакевича, Плюшкина, Коробочки - была настолько впечатляющей и меткой, что поэма сразу вызвала возмущение и ненависть апологетов крепостничества и в то же время снискала горячие симпатии и восхищение со стороны передовых современников писателя. Истинное значение «Мертвых душ» раскрыл великий русский критик В. Г. Белинский. Он сравнил их с вспышкой молнии, назвал «истинно патриотическим» произведением.
Значение творчества Гоголя огромно, и не только для России. «Те же чиновники,- говорил Белинский, - только в другом платье: во Франции и в Англии они не скупают мертвых душ, а подкупают живые души на свободных парламентских выборах!» Жизнь подтвердила правоту этих слов.
Глава 2. Анализ произведений
"Как черта выставить дураком" - это, по собственному признанию Гоголя, было главною мыслью всей его жизни и творчества. "Уже с давних пор я только и хлопочу о том, чтобы после моего сочинения насмеялся вволю человек над чертом" (Письмо Шевыреву из Неаполя от 27 апреля 1847 года).
В религиозном понимании Гоголя черт есть мистическая сущность и реальное существо, в котором сосредоточилось вечное зло. Гоголь исследует природу мистической сущности; как человек - оружием смеха борется с этим реальным существом: смех Гоголя - борьба человека с чертом.
Бог есть бесконечное, конец и начало сущего; черт - отрицание Бога, а следовательно, и отрицание бесконечного, отрицание всякого конца и начала; черт есть начатое и неоконченное, которое выдает себя за безначальное и бесконечное; черт - отрицание всех глубин и вершин - вечная плоскость, вечная пошлость. Единственный предмет гоголевского творчества и есть черт именно в этом смысле, то есть как явление "бессмертной пошлости людской".
Зло видимо всем в великих нарушениях нравственного закона, в редких и необычайных злодействах, в потрясающих развязках трагедий. Гоголь первый увидел невидимое и самое страшное, вечное зло не в трагедии, а в отсутствии всего трагического, не в силе, а в бессилии, не в безумных крайностях, а в слишком благоразумной середине, не в остроте и в глубине, а в тупости и плоскости, пошлости всех человеческих чувств и мыслей, не в самом великом, а в самом малом. Гоголь понял, что черт и есть самое малое, которое лишь вследствие нашей собственной малости кажется великим "Я называю вещи, - говорит он, - прямо по имени, то есть черта называю прямо чертом, не даю ему великолепного костюма б lа Байрон и знаю, что он ходит во фраке…" "Дьявол выступил уже без маски в мир: он явился в своем собственном виде".
Главная сила дьявола - умение казаться не тем, что он есть. Гоголь, первый, увидел черта без маски, увидел подлинное лицо его, страшное не своей необычайностью, а обыкновенностью, пошлостью; первый понял, что лицо черта есть не далекое, чуждое, странное, фантастическое, а самое близкое, знакомое, реальное "человеческое, слишком человеческое" лицо, лицо толпы, лицо, "как у всех", почти наше собственное лицо в те минуты, когда мы не смеем быть сами собой и соглашаемся быть, "как все".
Два главных героя Гоголя - Хлестаков и Чичиков - суть два современных русских лица, две ипостаси вечного и всемирного зла - "бессмертной пошлости людской".
Вдохновенный мечтатель Хлестаков и положительный делец Чичиков - за этими двумя противоположными лицами скрыто соединяющее их третье лицо черта "без маски", "во фраке", в "своем собственном виде", лицо нашего вечного двойника, который, показывая нам в себе наше собственное отражение, как в зеркале, говорит:
Чему смеетесь? Над собой смеетесь!
"Вы эту скотину (черта), бейте по морде и не смущайтесь ничем. Он щелкопер и весь состоит из надуванья. Он точно мелкий чиновник, забравшийся в город будто бы на следствие. Пыль запустит всем, распечет, раскричится. Стоит только немножко струсить и податься назад - тут-то он и пойдет храбриться. А как только наступишь на него, он и хвост подожмет. Мы сами делаем из него великана; а в самом деле он черт знает что. Пословица не бывает даром, а пословица говорит: хвалился черт всем миром овладеть, а Бог ему и над свиньей не дал власти. Пугать, надувать, приводить в уныние - это его дело".
Легко догадаться, кто именно этот "мелкий чиновник, забравшийся в город будто бы на следствие", то есть, в качестве ревизора, распекающий всех.
По собственному признанию Гоголя, в обоих величайших произведениях его - в "Ревизоре" и "Мертвых душах" - картины русского провинциального города 20-х годов имеют, кроме явного, некоторый тайный смысл, вечный и всемирный, символический, среди "безделья", пустоты, не человек, а сам черт, "отец лжи", в образе Хлестакова или Чичикова, плетет свою вечную, всемирную "сплетню". "Я совершенно убедился в том, что сплетня плетется чертом, а не человеком, - пишет Гоголь. - Человек брякнет слово без смысла, которого бы и не хотел сказать (не так ли именно Бобчинский и Добчинский брякнули слово "ревизор"?). Это слово пойдет гулять; и мало-помалу сплетется сама собою история, без ведома всех. Настоящего автора ее безумно и отыскивать, потому что его не отыщешь… Не обвиняйте никого… Помните, что все на свете обман, все кажется нам не тем, чем оно есть на самом деле… Трудно, трудно жить нам, забывающим всякую минуту, что будет наши действия ревизовать Тот, Кого ничем не подкупишь"
Не дан ли здесь полный, не только понятный всем, реальный, но и до сей поры никем, кажется, непонятый, мистический смысл Ревизора?
В Хлестакове, кроме реального человеческого лица, есть "призрак": "это фантасмагорическое лицо, - говорит Гоголь, - которое, как лживый олицетворенный обман, унеслось вместе с тройкой Бог знает куда". Герой "Шинели", Акакий Акакиевич, точно так же как Хлестаков, только не при жизни, а после смерти своей, становится призраком - мертвецом, который у Калинкина моста пугает прохожих и стаскивает с них шинели. И герой "Записок сумасшедшего" становится лицом фантастическим, призрачным - "королем испанским Фердинандом VIII". У всех троих исходная точка одна и та же: это - мелкие петербургские чиновники, обезличенные клеточки огромного государственного тела. Из этой-то исходной точки - почти совершенного поглощения живой человеческой личности мертвым безличным целым - устремляются они в пустоту, в пространство и описывают три различные, но одинаково чудовищные параболы: один - во лжи, другой - в безумии, третий - в суеверной легенде. Во всех трех случаях личность мстит за свое реальное отрицание; мстит призрачным, фантастическим самоутверждением. Человек старается быть не тем, что есть во всякой человеческой личности и что кричит из нее к людям, к Богу: я - один, другого подобного мне никогда нигде не было и не будет, я сам для себя все - "я, я, я!" - как в исступлении кричит Хлестаков.
Некоторые насекомые формой и окраской тел с точностью, до полного обмана даже человеческого зрения, воспроизводят форму и окраску мертвых сучков, увядших листьев, камней и других предметов, пользуясь этим свойством, как оружием в борьбе за существование, дабы избегать врагов и ловить добычу. В Хлестакове заложено природою нечто подобное этой первозданной "Хлестаков лжет, - говорит Гоголь, - вовсе не холодно или фанфаронски-театрально; он лжет с чувством; в глазах его выражается наслаждение, получаемое им от этого. Это вообще лучшая и самая поэтическая минута его жизни - почти род вдохновения".
"Кажись, неведомая сила подхватила тебя на крыло к себе, и сам летишь, и все летит". Вперед, вперед! Excelsior! Что значит, говоря словами Гоголя, "это наводящее ужас движение", с одной стороны, и эта наводящая ужас неподвижность - с другой? Неужели окаменевший русский Град, без железных цепей скованный "египетской тьмой", - это вся старая и современная Россия, а летящий куда-то к черту Хлестаков - это Россия новая? Каменная тяжесть, призрачная легкость, реальная пошлость настоящего, фантастическая пошлость грядущего, и вот два одинаково плачевные конца, два одинаково страшные пути России к "черту", в пустоту, в "нигилизм", в ничто. И в этом смысле какой ужасной, неожиданной для самого Гоголя насмешкой звучит его сравнение России с несущеюся тройкой: "Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик ("Звени, мой колокольчик", - бредит Поприщин; и в четвертом действии "Ревизора" "колокольчик звенит"). Летит мимо все, что ни есть на земле, и, косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства". Безумный Поприщин, остроумный Хлестаков и благоразумный Чичиков - вот кого мчит эта символическая русская тройка в своем страшном полете в необъятный простор или необъятную пустоту. "Горизонт без конца… Русь! Русь! вижу тебя… Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родится беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?" Увы, на этот вопрос беспощадно ответил смех Гоголя! Как исполинские видения, как "дряхлые страшилища с печальными лицами", предстали ему только два "героя нашего времени", два "богатыря", рожденные русским простором, - Хлестаков и Чичиков.
В Хлестакове преобладает начало движения, "прогресса"; в Чичикове - начало равновесия, устойчивости. Сила Чичикова - в разумном спокойствии, в трезвости. У Хлестакова - "необыкновенная легкость", у Чичикова - необыкновенная вескость, основательность в мыслях. Чичиков - деятель. Для Хлестакова все желанное - действительно; для Чичикова все действительное - желанно. Хлестаков идеалист; Чичиков - реалист. Хлестаков-либерал; Чичиков - консерватор. Хлестаков - "поэзия"; Чичиков - "правда" современной русской действительности.
Но, несмотря на всю эту явную противоположность, тайная сущность их одна и та же. Они - два полюса единой силы; они - братья-близнецы, дети русского среднего сословия и русского XIX века, самого серединного, буржуазного из всех веков; и сущность обоих - вечная середина, "ни то, ни се" - совершенная пошлость. Хлестаков утверждает то, чего нет, Чичиков - то, что есть, - оба в одинаковой пошлости. Хлестаков замышляет, Чичиков исполняет. Фантастический Хлестаков оказывается виновником самых реальных русских событий, так же как реальный Чичиков виновником самой фантастической русской легенды о "Мертвых душах". Это, повторяю, два современных русских лица, две ипостаси вечного и всемирного зла - черта.
"Справедливее всего, - замечает Гоголь, - назвать Чичикова - хозяин, приобретатель. Приобретение - вина всего".
Так вот как! Этаким-то образом, Павел Иванович! так вот вы приобрели, - говорит председатель после совершения купчей крепости на мертвые души.
Приобрел, - говорит Чичиков.
Благое дело! право, благое дело!
Да, я вижу сам, что более благого дела не мог бы предпринять. Как бы то ни было, цель человека все еще не определена, если он не стал, наконец, твердою стопой на прочное основание, а не на какую-нибудь вольнодумную химеру юности.
Не выражает ли тут устами Чичикова вся европейская культура XIX века свою самую внутреннюю сущность? Высший смысл жизни, последняя цель человека "не определена" на земле. Конец и начало мира непознаваемы; только середина - мир явлений - доступна познанию, чувственному опыту, а следовательно, и реальна. Единственное и окончательное мерило для оценки всего есть прочность, основательность, "позитивность" этого чувственного опыта, то есть обыкновенной "здоровой" - средней человеческой чувственности. Все философские и религиозные чаяния прошлых веков, все их порывы к безначальному и бесконечному, сверхчувственному суть, по Контовскому определению, только "метафизические" и "теологические" бредни, "вольнодумные химеры юности". "Но герой наш (герой нашего времени, как и само время) уже был средних лет и осмотрительно-охлажденного характера". Он задумался "положительнее", то есть "позитивнее". И вот главная позитивная дума Чичикова и есть именно дума о том, как бы отвергнуть все, что кажется ему "химерою", обманчивым призраком бесконечного, безусловного, "стать твердою стопой на прочное основание" условного, конечного, относительного, единственно будто бы реального.
"Но замечательно, - прибавляет Гоголь, - что в словах его была все какая-то нетвердость, как будто бы тут же сказал он себе: "Эх, брат, врешь ты, да еще и сильно!" Да, в глубине Чичиковского "позитивизма" такое же всемирное "вранье", как в глубине хлестаковского идеализма. Желание Чичикова "стать твердою стопой на прочное основание" - это именно то, что теперь в ход пошлу, а потому - пушло, как, впрочем, и желание Хлестакова "заняться, наконец, чем-нибудь высоким". Оба они только говорят и думают, как все; а в сущности ни Чичикову нет никакого дела до "прочных" основ, ни Хлестакову - до горных вершин бытия. За консервативною основательностью у одного скрывается такая же "химера", пустота, ничто, как за либеральною "легкостью мыслей" - у другого. Это не два противоположные конца и начала, не две безумные, но все-таки честные крайности, а две бесчестные, потому что слишком благоразумные, середины, две одинаковые плоскости и пошлости нашего века.
Ежели нет в человеческой жизни никакого определенного смысла, высшего, чем сама эта жизнь, то нет для человека на земле и никакой определенной цели, кроме реальной победы в реальной борьбе за существование. "Так есть хочется, как еще никогда не хотелось!" - этот бессознательный, стихийный вопль Хлестакова, "голос природы", становится сознательной, общественно-культурной мыслью у Чичикова - мыслью о приобретении, о собственности, о капитале.
"Больше всего береги и копи копейку: эта вещь надежнее всего на свете… Копейка не выдаст… Все сделаешь и все прошибешь на свете копейкой". Вот завет отца и всего духовного отечества Чичикова - XIX века. Вот самая позитивная мысль самого позитивного из всех веков, с его пронизавшим насквозь всю культуру, промышленно-капиталистическим, буржуазным строем; вот единственное будто бы, "прочное основание", найденное если не в отвлеченном созерцании, то в жизненном действии и противополагаемое всем "химерам" прошлых веков. Тут нет, конечно, правды Божеской, зато есть "человеческая, слишком человеческая" правда, может быть отчасти даже оправдание.
Странствующий рыцарь денег, Чичиков кажется иногда в такой же мере, как Дон Кихот, подлинным, не только комическим, но и трагическим героем, "богатырем" своего времени. "Назначение ваше - быть великим человеком", - говорит ему Муразов. И это отчасти правда: Чичиков так же, как Хлестаков, все растет и растет на наших глазах. По мере того как мы умаляемся, теряем все свои "концы" и "начала", все "вольнодумные химеры", наша благоразумная середина, наша буржуазная "положительность" - Чичиков - кажется все более и более великой, бесконечной.
"Зачем добывал копейку? Затем, чтобы в довольстве прожить остаток дней, оставить жене, детям, которых намеревался приобрести для блага, для службы отечеству. В нем не было привязанности собственно к деньгам для денег, им не владели скряжничество и скупость. Нет, не они двигали им: ему мерещилась впереди жизнь во всех довольствах, со всеми достатками. Добро и зло для него так условны сравнительно с высшим благом - приобретением, что он иногда сам не сумел бы отличить одно от другого; сам не знает, где кончается вложенный в него природою инстинкт "хозяина", "приобретателя" и где начинается подлость: средняя подлость и среднее благородство смешиваются в одно "благоприличие", "благопристойность".
Несмотря на весь свой консерватизм, Чичиков - отчасти западник. Подобно Хлестакову, он чувствует себя в русском провинциальном захолустье представителем европейского просвещения: тут - глубокая связь Чичикова с "петербургским периодом" русской истории, с Петровскими преобразованиями. Чичикова тянет на Запад: он как будто предчувствует, что там его сила, его грядущее царство. "Вот бы куда перебраться, - мечтает он о таможне, - и граница близко, и просвещенные люди. А какими тонкими голландскими рубашками можно обзавестись!" - "Надо прибавить, что при этом он подумывал еще об особенном сорте французского мыла, сообщавшего необыкновенную белизну коже и свежесть щекам". Европейское просвещение только усиливает сознание русского барина, "просвещенного дворянина", в его вековой противоположности темному народу. "Хорош, очень хорош! - восклицает однажды Чичиков, заметив, что Петрушка пьян. - Уж вот можно сказать: удивил красотой Европу!" Сказав это, Чичиков погладил свой подбородок и подумал: "Какая, однако ж, разница между просвещенным двором и грубой лакейской физиономией!"
"Чичиков, - говорит Гоголь, - очень заботился о своих потомках". "Оставить жене, детям, которых намеревался приобресть для блага, для службы отечеству, вот для чего хотел приобрести!" - признается он сам. "Бог свидетель, я всегда хотел иметь жену, исполнить долг человека и гражданина, чтобы действительно потом заслужить уважение граждан и начальства". Главный смертный страх Чичикова не за себя самого, а за свой будущий род, за свою семью, за свое "семя". "Пропал бы, - думает он в минуту опасности, - как волдырь на воде, без всякого следа, не оставивши потомков". Умереть, не родив, все равно, что совсем не жить, потому что всякая личная жизнь есть "волдырь на воде"; волдырь лопнет, умрет человек - и ничего не останется кроме пара. Личная жизнь имеет смысл только в семье, в роде, в народе, в государстве, в человечестве, как жизнь полипа, пчелы, муравья только в полипняке, улье, муравейнике. С этой бессознательной метафизикой Чичикова согласился бы всякий "желтолицый позитивист", ученик Конфуция, и всякий "белолицый китаец" - ученик О. Конта: тут крайний Запад сходится с крайним Востоком, Атлантический океан - с Тихим.
"Что я теперь? - думает разоренный Чичиков, - куда я гожусь? какими глазами я стану смотреть теперь всякому почтенному отцу семейства? как не чувствовать мне угрызения совести, зная, что даром бременю землю? И что скажут потом мои дети? - Вот, скажут, отец - скотина: не оставил нам никакого состояния!" "Иной, может быть, - замечает Гоголь, и не так бы глубоко запустил руку, если бы не вопрос, который, неизвестно почему, приходит сам собой: а что скажут дети? - И вот будущий родоначальник, как осторожный кот, покося только одним глазом вбок, хватает поспешно все, что к нему поближе". Когда Чичиков воображает себя собственником, владельцем капитала и поместья, тотчас представляется ему и "свежая, белолицая бабенка, и молодое поколение, долженствующее увековечить фамилию Чичиковых: "резвунчик-мальчишка, и красавица дочка, или даже два мальчугана, две и даже три девчонки, чтобы было всем известно, что он действительно жил и существовал, а не то, что прошел как-нибудь тенью или призраком по земле, чтобы не было стыдно и перед отечеством". "Мечта моя - воплотиться, но чтобы уж окончательно, безвозвратно", - говорит черт Ивану. Это и есть главная "позитивная" мечта Чичикова: "бабенки и Чиченки" нужны ему, чтобы "окончательно воплотиться", чтобы "всем было известно", что он "действительно существовал" (как будто иначе для всех и для него самого реальность его сомнительна), а не был только "тенью", "призраком", "волдырем на воде". Существование "позитивиста" Чичикова, лишенное "потомков", лопается таким же мыльным пузырем, как существование "идеалиста" Хлестакова, лишенное фантастической "химеры". Стремление Чичикова "к бабенкам и Чиченкам" и есть стремление черта, самого призрачного из призраков, - "к земному реализму". И предрекаемое Великим Инквизитором "царство от мира сего", "миллионы счастливых младенцев" - не что иное, как "Серединное Царство" бесчисленных маленьких позитивистов, всемирных будущих китайцев (здесь духовный "панмонголизм", так пугавший Вл. Соловьева), миллионы счастливых "Чиченков", в которых повторяется, как солнце в каплях "Тихого" океана, единый "родоначальник" этого царства, бессмертный "хозяин" мертвых душ, нуменальный Чичиков.
"Мертвые души" - это было некогда для всех привычное казенное слово на канцелярском языке крепостного права. Но нам теперь вовсе не надо быть чувствительными Маниловыми, а надо только действительно чувствовать и "разуметь предмет таков, каков он есть", то есть, надо разуметь не условный, казенный, "позитивный", чичиковский, а безусловный, религиозный, человеческий, божеский смысл этих двух слов - "душа" и "смерть", чтобы выражение "мертвые души" зазвучало "престранно" и даже престрашно. Не только мертвые, но живые человеческие души, как бездушный товар на рынке - разве это не странно и не страшно? Здесь язык самой близкой и реальной действительности не напоминает ли язык самой чуждой и фантастической сказки? Невероятно, что по каким-то канцелярским "сказкам", по такой-то "ревизии" мертвые души значатся живыми; а может быть, и наоборот, живые - мертвыми, так что в конце концов не оказывается никакого прочного, позитивного "основания" для того, чтобы отличить живых от мертвых, бытие от небытия.
Тут чудовищное смешение слов от чудовищного смешения понятий. Язык выражает понятия: какова должна быть пошлость понятий для того, чтобы получилась такая пошлость языка. И, несмотря на этот внутренний цинизм, Чичиков и вся его культура сохраняют внешнее "благоприличие изумительное". Конечно, люди здравого смысла и даже ума государственного приняли в казенный обиход ходячее словечко "мертвые души"; а между тем, какая бездна хлестаковской легкости открывается здесь в чичиковской "основательности"! Повторяю, не надо быть Маниловым, надо только не быть Чичиковым, чтобы почувствовать, что в этом сочетании слов "скрыто нечто другое", за явным, плоским - глубокий, тайный смысл, и чтобы сделалось жутко от этих двух смыслов.
Я мертвых еще никогда не продавала, - возражает Коробочка. - "Приехал Бог знает откуда, - думает она, - да еще и в ночное время". - "Послушайте, матушка, ведь это прах. Понимаете ли? это просто прах. Вы возьмите всякую негодную последнюю вещь, например, даже простую тряпку - и тряпке есть цена: ее хоть, по крайней мере, купят на бумажную фабрику; а ведь это ни на что не нужно. Ну, скажите сами, на что оно нужно?"
Когда, выйдя из терпения, Чичиков посулил Коробочке черта, "помещица испугалась необыкновенно. Ох, не припоминайте его, Бог с ним! - вскрикнула она, вся побледнев. - Еще третьего дня всю ночь мне снился, окаянный… Такой гадкий привиделся; а рога-то длиннее бычачьих".
Мы, может быть, не подозреваем, до какой степени в эту минуту к нам близок черт новый, подлинный, несколько более страшный и таинственный, который ходит в мире "без маски, в своем собственном виде, во фраке".
У Собакевича в живом теле - мертвая душа. И Манилов, и Ноздрев, и Коробочка, и Плюшкин, и прокурор "с густыми бровями" - все это в живых телах - мертвые души. Вот отчего так страшно с ними. Это страх смерти, страх живой души, прикасающейся к мертвым. "Ныла душа моя, - признается Гоголь, - когда я видел, как много тут же, среди самой жизни, безответных, мертвых обитателей, страшных недвижимым холодом души своей". И здесь, так же как в "Ревизоре", надвигается "египетская тьма", "слепая ночь среди белого дня", "ошеломляющий туман", чертово марево, в котором ничего не видно, видны только "свиные рыла" вместо человеческих лиц. И всего ужаснее, что эти уставившиеся на нас "дряхлые страшилища с печальными лицами", "дети непросвещения, русские уроды", по слову Гоголя, "взяты из нашей же земли", из русской действительности; несмотря на всю свою призрачность, они "из того же тела, из которого и мы"; они - мы, отраженные в каком-то дьявольском и все-таки правдивом зеркале.
В одной юношеской сказке Гоголя, в "Страшной мести", - "мертвецы грызут мертвеца": "бледны, один другого выше, один другого костистее". Среди них "еще один всех выше, всех страшнее, вросший в землю, великий, великий мертвец". Так и здесь, в "Мертвых душах", среди прочих мертвецов, "великий, великий мертвец" Чичиков растет, подымается, и реальный человеческий образ его, преломляясь в тумане чертова марева, становится неимоверным "страшилищем".
Вокруг Чичикова плетется такая же сплетня, как вокруг Хлестакова. "Все поиски, произведенные чиновниками, открыли им только то, что они, наверное, никак не знают, что такое Чичиков: такой ли он человек, которого нужно задержать и схватить как неблагонамеренного, или же он такой человек, который может сам схватить и задержать их всех как неблагонамеренных". Почтмейстер высказывает гениальную мысль, что Павел Иванович есть не кто иной, как новый Стенька Разин, знаменитый разбойник, капитан Копейкин. Прочие "с своей стороны тоже не ударили лицом в грязь и, наведенные остроумною догадкою почтмейстера, забрели едва ли не далее. Из числа многих предположений было, наконец, одно - что не есть ли Чичиков переодетый Наполеон, что англичанин издавна завидует России, что, дескать, Россия так велика и обширна… И вот теперь они, может быть, и выпустили Наполеона с острова Елены, и вот он теперь и пробирается в Россию, будто бы Чичиков, а в самом деле вовсе не Чичиков. - Конечно, поверить этому чиновники не поверили, а впрочем, призадумались, рассматривая это дело каждый про себя, нашли, что лицо Чичикова, если он поворотится и станет боком, очень сдает на портрет Наполеона".
Хлестаков - генералиссимус, Чичиков - сам Наполеон и даже сам антихрист. И здесь, точно так же как в "Ревизоре", как везде, всегда в России, самая фантастическая легенда становится источником самого реального действия. "Все эти толки, мнения и слухи, неизвестно по какой причине, больше всего подействовали на прокурора, до такой степени, что он, пришедши домой, стал думать, думать и вдруг, как говорится, ни с того, ни с сего умер. Параличом ли его, или чем другим прихватило, только он как сидел, так и хлопнулся со стула навзничь. Вскрикнули, как водится, всплеснув руками: "Ах, Боже мой!" - послали за доктором, чтобы пустить кровь, но увидели, что прокурор был уже давно бездушное тело".
Кто знает, может быть, и нам, "текущему поколению", сам "нечистый дух" шепчет на ухо устами Чичикова: "Чему смеетесь? над собой смеетесь!" Может быть, и наши гражданские "распекания" Чичикова окажутся не менее хлестаковскими, чем распекания князя-ревизора. "Что ж делать! - мог бы ответить нам Чичиков, как отвечает Муразову. - Сгубило проклятое незнание меры, сатана обольстил, вывел из пределов разума и благоразумия человеческого. Преступил, преступил!" - и ответив так, оставил бы и нас в дураках, ибо сущность его именно в том, что он и не приступает к тому, что можно преступить или не преступить, что он слишком хорошо соблюдает "меру", середину во всем, что никогда не выходит он из пределов "благоразумия человеческого" и что не его "обольстил сатана", а он сам - сатана, который всех обольщает. Может быть, и наше христианское милосердие к Чичикову похоже на милосердие нового христианина миллионщика Муразова, напоминающее тот филантропический грош, на который раскошеливается сам Чичиков. Так что, в конце концов, и наше гражданское правосудие, и наше христианское милосердие - с него, как с гуся вода: обманув не только чиновников, князя Хлобуева, но и нас, и даже самого Гоголя, снова выйдет Чичиков из тюрьмы, оправданный, как ни в чем не бывало, жалея только фрака, разорванного в припадке отчаяния: "зачем было предаваться так сильно сокрушению?" - и закажет себе новый фрак из того же самого сукна, "наваринского пламени с дымом", и новый будет "точь-в-точь как прежний" - и - "садись мой ямщик, звени, мой колокольчик, взвейтесь кони и несите меня!" - подобно Хлестакову, он умчится на своей птице-тройке, "как призрак, как воплощенный обман", в неизмеримые пространства будущего. И опять - "горизонт без конца… Русь! Русь!., что глядишь ты так, и зачем все, что ни есть в тебе, обратило на меня полные ожидания очи?. Что пророчит сей необъятный простор?. Здесь ли не быть богатырю?."
Чичиков скрылся. Но из необъятного русского простора выступит и русский богатырь, появится снова, уже в окончательном ужасающем явлении своем, бессмертный Хозяин "мертвых душ". И тогда лишь откроется то, что теперь еще скрыто не только от нас, читателей, но и от самого художника, - как страшно это смешное пророчество:
"Стоит передо мною человек, который смеется над всем, что ни есть у нас… Нет, это не осмеяние пороков: это отвратительная насмешка над Россиею", может быть, не только над Россией, но и над всем человечеством, над всем созданием Божиим, - вот в чем оправдывался, а, следовательно, вот чего и боялся Гоголь. Он видел, что "со смехом шутить нельзя". - "То, над чем я смеялся, становилось печальным". Можно бы прибавить: становилось страшным. Он чувствовал, что самый смех его страшен, что сила этого смеха приподымает какие-то последние покровы, обнажает какую-то последнюю тайну зла. Заглянув слишком прямо в лицо "черта без маски", увидел он то, что не добро видеть глазам человеческим: "дряхлое страшилище с печальным лицом уставилось ему в очи", - и он испугался и, не помня себя от страха, закричал на всю Россию: "Соотечественники! страшно!. Замирает от ужаса душа при одном только предслышании загробного величия… Стонет весь умирающий состав мой, чуя исполинские возрастания и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся"…
Два главных "чудовища", которые всех ближе и всех страшнее Гоголю, которых он потому и преследует с наибольшей злобой, - Хлестаков и Чичиков.
"Герои мои еще не отделились вполне от меня самого, а потому не получили настоящей самостоятельности". Всех меньше отделились от него именно эти двое - Хлестаков и Чичиков.
"Я размахнулся в моей книге ("Переписка с друзьями") таким Хлестаковым, что не имею духу заглянуть в нее", - пишет Гоголь Жуковскому (из Неаполя, 6 марта 1847). "Право, - заключает он, - есть во мне что-то Хлестаковское". Какое страшное значение получает это признание, ежели сопоставить с ним другое - то, что в Хлестакове видел он черта!
Чичиковского было в Гоголе, может быть, еще больше, чем Хлестаковского. Чичикову точно так же, как Хлестакову, мог бы он сказать то, что Иван Карамазов говорит своему черту: "Ты воплощение меня самого, только одной, впрочем, моей стороны… моих мыслей и чувств, только самых гадких и глупых… Ты - я, сам я, только с другой рожей". Но Гоголь этого не сказал, не увидел или только не хотел, не посмел увидеть в Чичикове своего черта, может быть, именно потому, что Чичиков еще меньше "отделился от него самого и получил самостоятельность", чем Хлестаков. Тут правда и сила смеха вдруг изменили Гоголю - он пожалел себя в Чичикове: что-то было в "земном реализме" Чичикова, чего Гоголь не одолел в себе самом. Чувствуя, что это во всяком случае необыкновенный человек, захотел он его сделать человеком великим: "Назначение ваше, Павел Иванович, быть великим человеком", - говорит он ему устами нового христианина Муразова. Спасти Чичикова Гоголю нужно было во что бы то ни стало: ему казалось, что он спасает себя в нем.
Но он его не спас, а только себя погубил вместе с ним. Великое призвание Чичикова было последней и самой хитрой засадой, последней и самой соблазнительной маской, за которой спрятался черт, подлинный хозяин "Мертвых душ", подстерегая Гоголя.
Как Иван Карамазов борется с чертом в своем кошмаре, так и Гоголь - в своем творчестве, тоже своего рода "кошмаре". "Кошмары эти давили мою собственную душу: что было в душе, то из нее и вышло". "Уже с давних пор я только и хлопочу о том, чтобы вволю насмеялся человек над чертом", - вот главное, что было в душе его. Удалось ли это ему? В конце концов, кто над кем посмеялся в творчестве Гоголя - человек над чертом или черт над человеком?
Во всяком случае, вызов был принят, и Гоголь чувствовал, что нельзя ему отказываться от поединка, поздно отступать. Но эта страшная борьба, которая началась в искусстве, в отвлеченном от жизни созерцании, должна была решиться в самой жизни, в реальном действии. Прежде чем одолеть вечное зло во внешнем мире как художник, Гоголь должен был одолеть его в себе самом как человек. Он это понял и действительно перенес борьбу из творчества в жизнь; в борьбе этой увидел не только свое художественное призвание, но и "дело жизни", "душевное дело"
Анализ произведений Оноре де Бальзака
БАЛЬЗАК, Оноре де (Balzac, Honore de -- 20.V.1799, Тур -- 18.VIII.1850, Париж) - сын нотариуса, разбогатевшего во время наполеоновских войн. Его романы стали как бы эталоном реализма первой половины XIX в. Что же самое главное в его творчестве? Он писал...
Анализ романа "Приглашение на казнь" В.В. Набокова
Итак, оценим же «Приглашение на казнь» с позиций стиля. Стиль, на мой взгляд, остается неисправимо Набоковским, хотя, конечно, знатоки и ценители найдут уйму приятно отличительных мелочей. Но допустим...
Анализ стилистических особенностей произведений Э.М. Ремарка и их переводов
В.М. Шукшин – самородок земли алтайской
Шукшин пронес через всю свою жизнь и творчество главную мысль и идею - серьезное исследование народного характера. Все его герои - простые люди, живущие своей жизнью, ищущие, жаждущие, творящие...
Гоголь и Чёрт
"Как черта выставить дураком" - это, по собственному признанию Гоголя, было главною мыслью всей его жизни и творчества. "Уже с давних пор я только и хлопочу о том...
Отражение духовной и социальной деградации личности в русской прозе второй половины двадцатого века (В. Астафьев, С. Каледин, Л. Габышев)
Виктор Петрович Астафьев был участником Великой Отечественной войны. Его основные произведения - повести «Стародуб» (1959), «Кража» (1966), «Где-то гремит война» (1967), «Последний поклон» (1967), «Пастух и пастушка» (1972), «Жизнь прожить» (1986)...
П.А. Синявский – поэт детских стихотворений
Анализ стихотворения « Штранная история» Главными героями стихотворения являются жук и оса: «Встретил жук в одном лесу симпатичную осу…» Это стихотворение необычно и по своему названию и по содержанию...
Проблема изучения сказки Антуана де Сент-Экзюпери "Маленький принц" в философском аспекте
В произведениях Экзюпери герои всегда замечательны - их чистый и доверчивый характер полностью открывает нам писатель. С ними приключаются разные вещи, но они остаются верны свой идеологии, их душа невинна, они не способны на подлость [Грачев Р....
Жанры литературы связаны с внехудожественной реальностью узами весьма тесными и разноплановыми. Во-первых, важен генетический аспект этих связей...
Роль аллюзий на роман Иоганна Вольфганга Гёте "Страдания юного Вертера" в повести Ульриха Пленцдорфа "Новые страдания юного В."
Итак, в романе И.В.Гёте перед нами следующие действующие лица: Вертер, Шарлотта (Лотта), Альберт (жених, а впоследствии муж Лотты) и друг Вертера Вильгельм (адресат писем, внесценический персонаж, если можно так выразиться, т.к...
Символизм в творчестве А.А. Блока
Есть устойчивая поэтическая метафора: "Родина-мать". Совсем иначе образ Родины является в поэзии А. Блока, поэта-символиста, для которого символ не опускался до уровня дешевой аллегории, но указывал на иные, высшие реальности, более реальные...
Сказки разных народов мира
Л.Н. Толстой родился 28 августа 1828 года в Крапивенском уезде Тульской губернии, в наследственном имении матери -- Ясной Поляне. Был четвёртым ребёнком; у него было три старших брата: Николай, Сергей...
Сопоставительный анализ стихотворений "Не жалею, не зову, не плачу…" С. Есенина и "Ночь на родине" Н. Рубцова
В системе литературного образования изучение лирических произведений составляет органическую часть учебного процесса. "Изучение лирических произведений-- один из сложнейших вопросов методики. Восприятие лирики дается учащимся труднее...
Кратко описать очень трудно - слишком многогранным было его литературное наследие и значение для развития русской литературы.
Путь мастера
Творческий путь писателя трудно разбить на ярко выраженные этапы, характеризующиеся общими темами и жанрами произведений. Материальность и мистика, юмор и трагедия, реализм и романтичность всегда соседствовали в его рассказах, повестях, пьесах.
Условно, творчество Гоголя, как и любого другого писателя пытаются делить на этапы: начало пути - сборники " ".
В этом сборнике повестей на темы украинского фольклора, якобы пересказанных со слов старого казака, писатель в сказочном и фантастическом стиле описывает пришлое и настоящее украинских крестьян, их быт и предрассудки, не забывая и о социальных противоречиях; молодость - сборники повестей "Миргород" и "Арабески" объединяют произведения на различные темы и в разных жанрах.
В них соседствуют настоящий рыцарский роман " ", литературный триллер "Вий" с описанием быта мелкопоместного дворянства и чиновничества, размышлениями на тему искусства, истории, сложности человеческих взаимоотношений; зрелость - пьесы.
" ", "Женитьба", "Игроки", сюжет которых не только остро высмеял современную писателю действительность, но и по сей день не утратил своей актуальности.
Исключения из правил
Несмотря на такое типичное для творчества любого писателя деление, многие исследователи творчества Гоголя, считают, что, на самом деле, только два произведения можно отнести к отдельным этапам развития, а именно - к началу пути и к вершине творчества:
- 1. "Ганц Кюхельгартен" - начало творчества. Первое произведение писателя. В годы юность писателя все помещики и дворяне коротали время за кропанием стихотворных произведений на романтические темы. Не избежал этого и Гоголь. Его единственное рифмованное произведение, не вызвало восторга ни у современников, ни у будущих поколений.
- 2. " " - венец творения великого мастера. Произведение, называемое автором "поэма", впитала в себя весь писательский опыт Гоголя, соединила все стороны его творчества.
Особняком стоит также повесть "Шинель". Жуткий рассказ о примитивных мечтах человека в суровом мире, о его готовности отдать свою никчемную жизнь за жалкое пальто. Это произведение и теперь, несмотря на потребительское изобилие, актуально, не менее, чем во времена Гоголя.
Отдельно также хочется сказать о мистике, так или иначе присутствующей в большинстве его произведений. В "Страшной мести" и "Мертвых душах", в "Ночи перед Рождеством" и "Шинели" - мистика не только пугает читателя, но и помогает объяснить мировоззрение персонажей.
Значение в истории
Творчество писателя оказало огромное влияние на всю русскую литературу девятнадцатого - двадцатого веков. Его высоко ценили, как при жизни, так и после смерти писателя (наверное, единственный пример в истории). Без Гоголя не было бы а. Произведения великого автора переводятся на все языки мира. Многие из них были экранизированы.
Такая популярность его персонажей и сюжетов объясняется тем, что проблемы, поднимаемые в его произведениях: чинопочитание, коррупция, суеверие, склочность, бедность, существуют и по сей день во всех странах мира и будут существовать еще долгое время. Но даже, когда они исчезнут, книги Гоголя будут служить источником знаний об этих отвратительных явлениях.
Родился Николай Васильевич в 1809 году в местечке Великие Сорочинцы Полтавской губернии. Это место было центром провинциальной культуры, там находились имения известных литераторов.
Отец Гоголя был драматургом-любителем, он служил секретарем у Д.П. Трощинского, который держал домашний крепостной театр (для него требовались пьесы). Также в доме у Трощинского была большая библиотека, в которой Гоголь читал все детство. В 1821 году он отправляется учиться в Нежин, в гимназию Высших наук. Там внушали идею: чиновник - это столб, на котором держится все в государстве. Следовательно, у выпускников просто не было других путей, кроме как отправиться на государственную службу.
Первые произведения и знакомство с Пушкиным
В 1828 году, по окончании гимназии, Гоголь переезжает из Нежина в Петербург, мечтая стать там чиновником. Однако его никуда не хотят брать. Будучи обиженным и впечатленным, он написал поэму Ганс Кюхельгартен , посвященную немецкому юноше, которого не пускают служить отечеству. На самом деле, конечно, Гоголь имел в виду себя. Это творение не понравилось критике, и Гоголь, вновь обидевшись, сжег весь тираж.
Наконец ему удалось устроиться на работу, но теперь Гоголь понял, что все мечты его были по-детски наивными, а на самом деле служба ему не понравилась. Зато он начал общаться с известными литераторами, познакомился с Пушкиным.
В 1832 году публикуются Вечера на хуторе близ Диканьки - повесть, в которой важную роль играет смех, становящийся злым, появляются сказочные мотивы. После этой публикации даже Пушкин сказал, что из Гоголя может выйти толк. Он описывал не страдания лишнего человека, а простую жизнь простых украинцев, а для литературы той эпохи это было весьма необычно.
Однако после этого Гоголь неожиданно бросает литературу и службу и начинает с энтузиазмом изучать историю Древнего мира и Средних веков, хочет преподавать. Он пытается получить кафедру в Киевском университете, но это ему не удается. В 1835 году Гоголь бросает науку.
Петербургские повести
Гоголь быстро вновь начинает писать и почти сразу выпускает Арабески и Миргород , где описывается уже не только Украина, но и Петербург. Самые известные его повести: Портрет, Невский проспект, Записки сумасшедшего . Потом Гоголь пишет еще Нос и повесть Шинель : эти пять повестей позднее объединят в сборник петербургских повестей. Во всех них речь идет о существовании простых людей, о том, как порою сложно бывает маленькому человеку выжить в безжалостном обществе. Также в творчестве Гоголя впервые (если не считать «Медного всадника» Пушкина) появляется отдельный образ города - Петербурга, со всей его имперской красотой, холодом и легкой инфернальностью. Большое влияние на творчество Гоголя оказал европейский готический роман: в его повестях то и дело появляются потусторонние, загадочные и жутковатые мотивы.
Ревизор
После этого Гоголь проявляет себя в драматургии. В 1835 году он пишет комедию Ревизор , а в 1836 году ее впервые ставят на сцене Александринского театра. Главной задачей этой комедии было собрать воедино все самое плохое, что есть в России. Гоголь последовательно показывает все пороки общества; каждым из действующих лиц движет страх, за каждым из них - шлейф пороков. Постановка окончилась полным провалом, зрители пьесу не оценили. Однако у Гоголя появился один увлеченный зритель, мнение которого перекрывало все остальные - это был император Николай I. С тех пор между ним и Гоголем возникли дружеские отношения.
Он не понимает, почему публика не оценила постановку, и из-за этого пишет небольшое произведение «Размышления у театрального подъезда» , где объясняет смысл Ревизора: Странно: мне жаль, что никто не заметил честного лица, бывшего в моей пьесе. Да, было одно честное, благородное лицо, действовавшее во всем продолжении ее. Это был смех .
Римский период и Мертвые души
Несмотря на одобрение императора, Гоголь обижается на непонимающую остальную публику и уезжает в Рим. Там он много работал, написал Мертвые души , которые в 1842 году были опубликованы в России. (История создания Мертвых душ). Он замышлял эту поэму своего рода аналогом Божественной комедии Данте, однако написать три части Гоголю не удалось. (Жанр и сюжет Мертвых душ). В 1845 году у него неожиданно обнаружили шизофрению и поместили его в клинику для душевнобольных в Риме. Ему совсем плохо, русский посол передает Гоголю деньги от царя. Выкарабкавшись, он возвращается в Россию, благодарит императора и собирается уйти в монастырь.
Выбранные места из переписки с друзьями
Но этого намерения Гоголь не осуществил, литература оказалась сильнее. В 1847 году он публикует Выбранные места из переписки с друзьями : большую часть этого произведения действительно составляли письма, но были там и публицистические статьи. Произведение получилось скандальным - угрюмое и очень консервативное. Речь там идет о государственном строе России и о том, что крепостное право отменять не нужно. По мнению Гоголя, литература в Росси по-настоящему началась с эпохи од Ломоносова. Вывод: писатели должны восхвалять государя , тогда все у них будет хорошо.
Эту книгу он посылает своему духовнику в качестве исповеди. Однако церковь заявила, что светскому человеку негоже проповедовать; за такую вольность Гоголя даже хотели отлучить от церкви, но вовремя вмешался император. Также против Гоголя выступил критик В.Г. Белинский, который заявил, что Гоголь пытается оттянуть Россию назад в мрачное прошлое, а также хочет получить место воспитателя наследника престола. В ответ на это Гоголь предложил Белинскому вместе работать, но после этого у Гоголя неожиданно случается новый приступ шизофрении, следовательно, ему уже не до сотрудничества (хотя Белинский был согласен).
Последние годы стали самыми мрачными в жизни Гоголя: абсолютно больной человек пишет второй том поэмы Мертвые души, он даже готов издать его, однако в ночь с 11 на 12 февраля 1852 года у него случается помутнение рассудка, и он почему-то бросает рукопись в огонь. А через десять дней умирает.
Нужна помощь в учебе?
Предыдущая тема: «Герой нашего времени»: реализм и романтизм, оценка романа критикойСледующая тема:   История создания поэмы «Мертвые души»: замысел поэмы